Как невозможно возвести крепкие опоры на прогнившем фундаменте, так и нереально перестроить партийную систему, пока та держится на старых конструкциях.
Этой фразой можно охарактеризовать ожидания экспертов от предстоящей модернизации партии «Нур Отан», провести которую на днях поручил сам глава государства.
В Казахстане уже много лет говорят о необходимости капитальной реконструкции партийной системы, однако дальше косметического ремонта дело пока не идет. Складывается ощущение, что парламентские партии (другие вообще не берутся в расчет) сами не понимают, чего от них хотят, а если и понимают, то сделать ничего не могут. Да и зачем суетиться, если их «принимают» такими, какие они есть, если они «вне конкуренции»?.. Похоже, столь узкое мышление и есть то «серьезное сопротивление», о котором предупреждал президент страны, когда говорил, что модернизация политической партии «Нур Отан» будет непростой.
Впрочем, процесс уже запущен. И главный вопрос сейчас заключается в том, насколько грамотно он будет организован и не затормозит ли это другие политические реформы? Понятно, к примеру, что партийная модернизация может отложить в долгий ящик появление новых политических сил, на которые сегодня есть особый общественный запрос. Если они и возникнут, то теперь только ближе к следующим парламентским выборам. Хотя и тогда, скорее всего, дело ограничится слияниями и поглощениями, в результате чего старые цели, задачи и методы работы просто перекочуют в новые программы. Тем более что сейчас они у всех казахстанских партий практически одинаковые…
Как же разорвать этот замкнутый круг, уйти от однообразия? Может, действительно лучше сделать упор на новое, чем пытаться реанимировать старое? Ответить на эти вопросы мы попросили наших экспертов.
Антон Морозов, политолог:
«Мы имеем иллюзию оживления политической жизни»
– Забавно и увлекательно наблюдать за тем, как в политическом тезаурусе Казахстана популярность терминов меняется в зависимости от ключевых выступлений президента страны. Сначала наиболее расхожими были «стратегия», «миссия», затем – «конкурентоспособность», «прорыв» и «лидерство», а теперь наиболее часто употребляется слово «модернизация».
Модернизируем мы все – экономику, государственное управление, алфавит, систему образования… Негоже, если главная политическая партия останется неотмодернизированной. Но есть одна проблема. Ее озвучил президент страны, который сказал: «Прежде всего, надо самим в этом (в программах модернизации – прим. авт.) разобраться, чтобы члены нашей партии знали, о чем мы говорим, могли разъяснить нашим гражданам». Понимаете в чем фокус: мы еще не до конца разобрались с тем, что такое модернизация, но уже модернизируем все, что можно. Успокаивает одно – появятся новые задачи, и «модернизация» уступит место новому термину.
Что касается вашего вопроса, то тут не надо ничего придумывать и изобретать. Все составные рецепта «демократического государства» известны. Это сбалансированная система государственного управления, включающая реализацию принципа права народа на власть, правовое государство, прозрачность политического процесса, развитое гражданское общество. Это требует политической воли и серьезного реформирования сложившейся политической системы. Мы в 2007 году попытались достичь всего этого, но что-то пошло не так. В результате мы имеем «иллюзию» оживления политической жизни.
Нурул Рахимбек, эксперт по электоральным технологиям и избирательным процессам:
«Нам важно изменить начинку, а не внешнюю шелуху»
– В подборках новостей часто можно прочитать о том, как «Нур Отан» проводит то или иное мероприятие, обсуждает проблемы граждан, спонсирует праздники или спортивные соревнования. То есть, если судить по внешней оболочке, то партия власти с ее оформлением справляется на «отлично». Однако, если задуматься о том, насколько она способна обеспечить решение поднимаемых ею же проблем, то тут возникают сомнения. Диагноз налицо – отсутствие системных подходов.
– Партийной жизни страны требуется серьезная встряска. Можно добиться такого эффекта созданием новых партий?
– «Нур Отан» сегодня напоминает ту же КПСС. Политический плацдарм для партии власти расчищен, особо напрягаться с финансированием и рычагами давления ей не приходится. Она становится все больше похожей на элитарный клуб или даже некое рекрутинговое агентство для должностных лиц или депутатов всех уровней. Остальные партии можно назвать ее сателлитами, их существование обусловлено лишь необходимостью создания видимости политической конкуренции.
Между тем одним из главных определений устойчивости политических партий в международной практике является активность их членов в плане формирования центральной идеологии. Причем не сверху вниз, а наоборот. Кстати, многие постсоветские страны давно миновали эту стадию и уже перешли к этапу укрепления реальной партийной системы, которая, естественно, невозможна без четко сформированной политической культуры. А это значит, что в этих странах политически активные граждане, выразив свою гражданскую позицию и сломав гегемонию какой-то одной партии, уже управляют политикой страны через организованные и легитимные группы, учатся формировать платформы и программы, соревнуясь друг с другом, приходят к лучшим пакетам предложений по управлению страной.
Понятно, что та форма, в которой у нас представлено политическое поле, никак не способствует мотивации граждан и не позволяет ни одной свежей силе поднять голову. О какой «серьезной встряске» вы говорите? Это как если встряхнуть осадок в бутылке – вскоре он снова осядет на дно. Тут нужны, прежде всего, концептуальные изменения.
– А если бы у вас были соответствующие полномочия, какие бы вы предприняли меры, чтобы оживить политическую жизнь в стране?
– Мой рецепт прост:
• Законодательно либерализовать политическое поле, в частности, внести изменения в закон о политических партиях, снизив порог для их регистрации до пяти человек и убрав бюрократические препоны на этапе их юридического оформления, да и вообще перейти от разрешительной к уведомительной практике регистрации партий.
• На практике обеспечить свободу слова, чтобы политически активные граждане не боялись выражать свою позицию. А этого можно добиться только введением уголовной ответственности за преследование казахстанцев по причине их политических взглядов.
• Вывести суды из-под прямого контроля со стороны партии власти, ввести институт присяжных заседателей из числа представителей независимых неправительственных организаций.
• Переписать Закон «О выборах» таким образом, чтобы он способствовал развитию партийной конкуренции. Создать всем политическим игрокам равные условия.
• Обеспечить беспрепятственную свободу собраний и мирных шествий, чтобы люди могли «выпускать пар» и постепенно привыкать к участию в общественно-политических процессах.
• В школах и вузах ввести предмет «граждановедение» и на таких уроках рассказывать молодому поколению о функциях политических партий, стратегиях партийного строительства, культуре ведения политических дебатов и многом другом.
Знаю, что это будет долгим процессом, но ведь нам важно изменить начинку, а не внешнюю шелуху, на что требуется время. Конечно, можно продолжать усиленно модернизировать партии, компьютеризировать их, возить на международные конференции по обмену опытом, например в Китай, превращать их в очередные министерства по решению общественных проблем. Но, как показывает опыт, подобные меры не дадут эффекта, поскольку они не способствуют развитию партийной конкуренции. Это будет банальное освоение бюджета… Поэтому если власть хочет модернизировать данный сектор, то должна проявить политическую волю к раскрытию политического потенциала партий. А пока это лишь декларативные заявления.
Серик Бельгибаев, политолог:
«Всякая имитация имеет свои пределы»
– При существующих условиях говорить о каком-то оживлении партийной жизни в стране невозможно. Действующие парламентские партии – это «назначенцы». Их назначили быть партиями и обязали вести партийную деятельность в силу тех или иных политических причин.
Кстати, раньше, до внесения изменений в законодательство, фиктивность такой схемы сильнее бросалась в глаза. Тогда, если вы помните, партии уходили в спячку сразу же после выборов, поскольку у них кончались деньги и соответственно исчезали стимулы быть активными. Формирование мажилиса по партийным спискам внесло некоторое оживление. Ведь теперь партии не только официально представлены в парламенте, но и получают оговоренное законодательством финансирование за каждый полученный на выборах голос.
Разумеется, имеет место и личностный фактор, то есть когда депутаты от той или иной партии могут вести работу в парламенте на свой страх и риск. Хороший пример – «Ак жол». Вся активность и известность партии держатся на фигуре ее лидера – Азата Перуашева.
Но даже при этом партии не особо активны. Причина в том, что всякая имитация имеет свои пределы. У партий нет реальной базы и нет реальных причин что-либо делать.
– Можно ли изменить ситуацию?
– Не будем говорить о необходимости появления реальных партий. Будем говорить об оживлении того, что уже есть, по типу возможной модернизации «Нур Отана». Это давние разговоры, они ведутся с тех пор, как была создана еще просто «Отан», без «Нур». Рецепт предлагался всегда один и тот же – дать этим «как бы партиям» определенную степень свободы. В случае с тем же «Нур Отаном», например, оторвать партийные структуры от акиматов, чтобы они действовали сами по себе.
Это, конечно же, может означать, что власть откажется от части контроля, что в принципе маловероятно. И не соответствует тренду. А тренд идет на «полный контроль». Есть стремление все контролировать, держать в режиме ручного управления. Именно стремление – и, к счастью, желания не всегда совпадают с возможностями. Способность эффективно контролировать либо преувеличена, либо контроль на корню губит все дело. В результате не получается ничего толкового. И это относится не только к партиям.
