Интересно, случился бы в октябре 1917-го большевистский переворот, если бы двумя месяцами раньше увенчался успехом «корниловский мятеж», целью которого было остановить анархию в стране, не допустить прихода к власти левых радикалов и навести «сильной рукой» – через установление военной диктатуры – порядок в Российской империи? Возглавил это выступление генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов, на тот момент Верховный главнокомандующий вооруженными силами России в Первой мировой войне. Для нас его личность интересна еще и тем, что он наш земляк, более того, его мать казашка, принявшая православие.
Рожденный на казахской земле
Вот что писал о Корнилове его сослуживец генерал-лейтенант царской армии Е.Мартынов: «В Корнилове, несомненно, текла кровь сибирских инородцев, так как он отличался ярко выраженными чертами монгольского типа, у него были черные проницательные глаза. Детство Корнилова протекало на родине, в Семипалатинской области, которая в то время была почти сплошь населена киргизами-кочевниками». Словом, автор не исключал того, что среди предков будущего главнокомандующего могли быть местные казахи, которых ранее называли киргизами или киргиз-кайсаками.
Маршал Советского Союза Б.Шапошников, служивший в 1903-м в 1-м Туркестанском стрелковом батальоне, вспоминал позже в мемуарах, что вместе с ним проходил службу младший брат Лавра Корнилова подпоручик Петр Корнилов. По рассказам маршала, отец братьев был русским сибирским казаком, занимал должность переводчика при уездном начальнике в Западной Сибири, мать же была «простая киргизка». Отсюда и монгольский тип лица, который унаследовали их дети. То есть, Шапошников прямо указывает на казахское происхождение Корнилова со стороны матери.
Современный российский военный историк А.Шишов также отмечает, что мать Корнилова была казашкой из кочевого рода, жившего на левобережье Иртыша. Сильная кровь предков по ее линии сказалась на внешнем облике будущего генерала, у которого были характерные скулы и узкий разрез глаз. Восточный тип лица заметно выделял Корнилова в среде российского генералитета.
В таком его происхождении нет ничего удивительного. Прииртышье было тем регионом, где в XVIII-XIX вв. имели место тесные контакты между казахским и пришлым населением, прежде всего с сибирскими казаками. Поскольку тогда последним не хватало женщин для создания семей, царское правительство указами 1808, 1822, 1825 и 1836 годов разрешило покупать девочек у кочевников, обращать их в православие и по достижении совершеннолетия выдавать замуж за русских казаков и солдат.
Известный исследователь этого края Г.Потанин отмечал, что на Сибирской и Иртышской линиях казаки многих станиц ведут свое происхождение от крещеных «киргизов», т.е. казахов и казашек. И, одна из них, возможно, из местного рода керей, выйдя замуж за отставного казака Егора Корнилова, дала жизнь Лавру Корнилову. Кстати, известно, что матерью выдающегося российского юриста и адвоката Федора Плевако (1842-1908), родившегося в Троицке, тоже была местная крещеная казашка.
Несомненно, на формирование характера Лавра повлияло воспитание матери, с молоком которой он впитал любовь к степи, вольности, свободе. Отсюда храбрость, привязанность к своей малой родине – Сибири. Позже именно в азиатской Сибири, наряду с югом России, он видел оплот борьбы за ту Россию, которой он присягал на верность.
Детство, отрочество, юность
Биография Корнилова типична для того времени. Говоря по-современному, он сам сделал себя, как и Наполеон, пройдя путь от подпоручика до генерала от инфантерии (Наполеон был генералом артиллерии). Обоим судьба отмерила почти одинаковый срок: Наполеон прожил 52 года, Корнилов – 48 лет. Оба были патриотами своей родины и оба стали верховными главнокомандующими своих стран. Но если Наполеон изменил судьбу Франции и добился мировой славы, то Корнилову, жившему в другую историческую эпоху, это не удалось.
Символичны и их имена. Слово «Наполеон» в переводе означает «Лев из Неаполя», и он действительно стал им, покорив всю Европу. Имя Лавр происходит от названия листьев южного вечнозеленого дерева, в древности лавровым венком награждали победителя, поэтому лавровый венок и лавровая ветвь являются символами победы и славы. Однако Корнилов удостоился не лаврового, а тернового венца, став трагической фигурой российской истории. Наполеон похоронен в Доме инвалидов в Париже, могилы же Корнилова не существует.
Какими только эпитетами ни награждало его буржуазное Временное правительство: «диктатор», «мятежник», «кавеньяк», «контрреволюционер», «палач» и т.п. А был он всего лишь честным солдатом, верным присяге, открыто и искренне любившим родину, желавшим ей добра и благополучия. Реальный образ Корнилова был далек и от растиражированного затем большевиками портрета отрицательного героя белого движения, представителя самых реакционных слоев общества.
Ровесник будущего вождя большевиков Ленина, он родился в августе 1870-го в небогатой казачьей семье отставного хорунжего из станицы Каркаралинской Сибирского казачьего войска. Отец – простой казак Егор Корнилов с Иртышской линии; мать, как уже говорилось, – крещеная казашка. Впрочем, некоторые нынешние российские авторы отрицают версию о казахском происхождении его матери. Например, экс-президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов считает Корнилова сыном калмыцкого народа и даже установил ему памятник в Элисте. Согласно местным легендам, настоящее имя знаменитого генерала вовсе не Лавр Корнилов, а Лари Гельдинов. Удивляться здесь нечему: там считают, что и у Ленина были калмыцкие корни. Таким образом, в Элисте стоят памятники двум знаменитым «калмыкам» – Ленину и Корнилову…
Мать часто ездила с детьми к родственникам в аул, поэтому Лавр с детства хорошо знал язык, обычаи и традиции народа. В целом для сибирских (и не только) казаков было характерно прекрасное знание казахского языка, что отмечали многие российские и европейские ученые.
Как и многие его сверстники, Корнилов выбрал военную карьеру. Перед отъездом на учебу отец подарил ему книгу со словами Императора Всероссийского Петра Первого: «Кому деньги дороже чести – тот оставь службу». Этому завету он был верен всю свою жизнь, не оставив после себя детям никакого богатства, кроме незапятнанной чести офицера.
Корнилов получил прекрасное военное образование, последовательно окончив Сибирский кадетский корпус в Омске, Михайловское артиллерийское училище и Николаевскую академию Генерального штаба в Санкт-Петербурге. Академию, кстати, окончил с малой серебряной медалью, досрочно получив звание капитана, а его фамилия была занесена на почетную мраморную доску.
20 лет воинской службы в азиатской России
Службу Лавр по своему выбору начал в Туркестанской артиллерийской бригаде, а в 1899-1904 гг. служил в штабе округа в Ташкенте. Там он стал военным разведчиком, в одежде дервиша и купца тайно побывал в Афганистане, Индии, Персии и Синьцзяне. Овладев несколькими восточными языками (а до этого освоив три европейских языка), писал стихи на фарси, под псевдонимами публиковал статьи в столичных журналах и газетах, выпустил ряд научных трудов. Например, в 1903-м типография штаба ТуркВО выпустила объемный труд (426 страниц, 6 приложений, 13 схем и карт) подполковника Генштаба Корнилова «Кашгария, или Восточный Туркестан: опыт военно-статистического описания». Эта работа, на мой взгляд, не потеряла военно-научного значения и по сей день. С ней можно ознакомиться в фонде редких изданий библиотеки Академии наук в Алматы.
За участие в русско-японской войне
1904-1905 гг. Лавр Корнилов получил чин полковника, награжден золотым оружием (саблей) и орденом Св.Георгия 4-й степени. После войны была служба в Генштабе, а затем военно-дипломатическая работа (атташе) в Китае (1907-1911 гг.), где он близко познакомился с будущим президентом и генералиссимусом Чан Кайши. Затем Корнилов командовал пехотным полком в Варшавском военном округе, отрядом в пограничных войсках на Дальнем Востоке, бригадой в Сибирской стрелковой дивизии.
В общей сложности он прослужил почти двадцать лет в азиатской России (в Туркестане и Маньчжурии), вдалеке от столицы.
Любопытно, что Корнилов не любил Европу и лучше чувствовал себя рядом с азиатами (зов крови?). Не случайно его личный конвой составлял Текинский конный полк (400 всадников и 24 офицера), с бойцами которого он общался на их родном туркменском языке. В белых папахах и малиновых халатах, с кривыми саблями и кинжалами, текинцы имели экзотический вид и производили грозное впечатление. Они были беспредельно преданы Корнилову и называли его «уллу бояр» – «большой господин». Кстати, и у Наполеона личный конвой составляли мамлюки тюркского происхождения, которых он вывез из египетского похода 1798-1799 гг.
Вообще, следует отметить, что Корнилов обладал огромным авторитетом среди воинов-мусульман, выходцев из Туркестана и Кавказа, в силу своего смешанного этнического происхождения, знания языков и обычаев туземцев был с ними по-восточному вежлив и учтив, хорошо знал Коран. Известно, что его любимым выражением было «иншалла», обычно употребляемое мусульманами.
На фронтах Первой мировой
С началом Первой мировой войны Корнилов командовал бригадой, а затем 48-й пехотной дивизией, которая за храбрость и стойкость была прозвана «стальной». Он сам вместе с бойцами ходил в штыковую атаку, наравне с ними переносил тяготы военно-походной жизни, спал, укрывшись собственной шинелью, ел из солдатского котла, защищал солдат от произвола самодуров-командиров, гордился своим простым, а не дворянским, происхождением. Вскоре Корнилов был удостоен звания генерал-лейтенанта.
Росту его популярности в армии и в российском обществе способствовала одна история. В апреле 1915-го тяжело раненный во время боя Корнилов был захвачен противником. Более года он пробыл во вражеском плену, дважды пытался бежать, но безуспешно. Наконец, летом 1916-го третья попытка удалась, и Корнилов, проплутав двадцать дней в лесах Венгрии и Румынии, терпя лишения и скрываясь от преследователей, вернулся к своим. Из 60 русских генералов, попавших в плен во время той войны, только он один решился на это.
Император Николай II лично встретил его как героя и вручил ему орден Св.Георгия 3-й степени. Газеты публиковали фотографии Корнилова и статьи о нем.
В октябре того же года его назначили командиром 25-го армейского корпуса на Западном фронте, а после Февральской революции 1917-го – командующим войсками Петроградского военного округа. Ему было поручено обеспечить порядок в гарнизоне в бурные революционные дни.
Прежде всего он взял под охрану близких Николая II и спас царскую семью от самосуда толпы. После падения монархии в столице продолжались бесконечные митинги, беспробудное пьянство вооруженных солдат и матросов, начались мародерство и грабежи. Воинские части отказывались выступать на фронт, солдаты без суда расстреливали своих командиров, требовали выхода России из мировой войны и демобилизации армии. Страна, охваченная разгулом солдатской пугачевщины под лозунгом «грабь награбленное», переживала все ужасы русского бунта – «бессмысленного и беспощадного», как писал поэт.
Корнилов, отличавшийся железной волей, начал твердой рукой наводить порядок в полностью разложившемся столичном гарнизоне, бороться с дезертирством, требовать беспрекословного выполнения своих приказов. Однако времена изменились, войска в условиях наступившей анархии и безвластия реально подчинялись не своему армейскому командованию, а выборным солдатским комитетам и Петроградскому совету рабочих и солдатских депутатов. Это было неприемлемо для фронтового генерала Корнилова, привыкшего к строгой дисциплине и единоначалию. В конце апреля 1917 г. он подал в отставку с поста командующего округом и возглавил 8-ю армию, действовавшую на Юго-Западном фронте.
Начало мятежа
Именно в период пребывания в столице к Корнилову как человеку с милитаристским мышлением пришла идея о необходимости установления в стране временной военной диктатуры для пресечения всеобщего хаоса и сползания к гражданской войне, для чего была необходима твердая и централизованная высшая государственная власть в лице патриотов-военных.
Прибыв на фронт, Корнилов принял решительные меры для предотвращения развала армии, вплоть до введения смертной казни. Вскоре ему присвоили звание генерала от инфантерии (полного генерала пехоты) и назначили командующим Юго-Западным фронтом. А 19 июля 1917-го он занял высшую военную должность – Верховного главнокомандующего всеми вооруженными силами России.
В обществе тогда была востребована именно такая харизматичная личность, способная уберечь великую державу от распада и гибели, позора военного поражения в войне с Германией. Его соратник генерал А.Деникин говорил: «Все, хоть немного знавшие Корнилова, чувствовали, что он должен сыграть большую роль на фоне русской революции». В российском генералитете никто не мог сравниться с ним по популярности в армии и обществе.
Катастрофическое положение в стране требовало решительных действий, и 3 августа Корнилов встретился в Петрограде с главой Временного правительства Керенским. Он изложил ему свое видение текущей ситуации и пути выхода из нее, но не нашел понимания. Честолюбивый и гордый Корнилов, глубоко убежденный в превосходстве в смутное время военной власти над гражданской, свысока смотрел на бывшего адвоката Керенского, которого офицерство презрительно называло «психопатом», «кликушей», «балериной» и другими нелестными прозвищами.
После совета с ближайшими сподвижниками Корнилов, не видя иного выхода, решился на военный переворот в стране с целью установления личной диктатуры и последующей передачи власти гражданскому правительству народного доверия. Это был открытый мятеж армейских генералов против бездарного и беспомощного, но легитимного правительства, назначенного Государственной Думой 2 марта 1917-го после отречения царя от престола. Здесь стоит сказать, что Керенский являлся министром-председателем Временного правительства, а также военным и морским министром, т.е. Корнилов как главком непосредственно подчинялся ему.
26 августа Корнилов решительно двинул на Петроград наиболее дисциплинированные и боеспособные соединения Юго-Западного фронта: 3-й конный корпус генерал-лейтенанта Крымова (1-я Донская казачья и Уссурийская казачья дивизии, 3-й Донской казачий артдивизион) и Кавказскую туземную дивизию генерал-лейтенанта Багратиона (Дагестанский, Ингушский, Кабардинский, Татаро-Ногайский, Чеченский и Черкесский конные полки, Осетинская пешая бригада и 8-й Донской казачий артдивизион).
Последнюю в народе называли «Дикой дивизией», так как считалось, что горцам «все равно кого резать, лишь бы резать». К столице также спешно перебрасывалась 5-я Кавказская казачья дивизия, состоявшая из элитных полков кубанских и терских казаков. Личный резерв руководителя мятежа составляли Корниловский ударный полк и Текинский конный полк – всего около трех тысяч бойцов.
Поражение и гибель
Корнилов выступил со специальным обращением к народу, где заявил: «Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ до Учредительного собрания, на котором он сам сделает выбор нового уклада государственной жизни. Времени терять нельзя, нельзя терять ни одной минуты. Нужны решимость и твердость, неуклонное проведение намеченных мер».
Он потребовал отставки Временного правительства и прибытия Керенского в Ставку (для его же собственной безопасности), передачи ему всей полноты военной и гражданской власти для наведения твердого порядка, стабилизации политической ситуации путем принятия самых суровых мер, вплоть до введения смертной казни на фронте и в тылу.
Однако эта попытка Корнилова и армейской верхушки была сорвана временным союзом Керенского, большевиков и Петроградского совета. Казачьи и туземные части не дошли до столицы, где они, несомненно, устроили бы кровавую мясорубку. Но в итоге страна могла бы избежать Октябрьского переворота и последующей трехлетней ожесточенной гражданской войны, в которой погибли 8 млн. человек, а 2 млн. эмигрировали. Любопытно, что Уинстон Черчилль, военный министр Великобритании, очень сожалел о провале планов Корнилова.
После неудачного мятежа генерал был арестован и заключен в тюрьму, где от самосуда разъяренной солдатской толпы его спасли верные текинцы. Затем он ушел на Дон, где возглавил Добровольческую армию для борьбы с большевиками. Отступая от Красной армии, Корнилов со своим войском ушел на Кубань, где героически погиб при штурме Екатеринодара (ныне Краснодара) 31 марта 1918 года.
Как и на фронтах первой мировой войны, он появлялся на передовой с трехцветным российским флагом в руках, внушая бойцам уверенность и смелость. Осколок шального снаряда попал ему в висок – смерть генерала была мгновенной. «Пал смертью храбрых человек, любивший Россию больше себя и не могший перенести ее позора», – говорилось в сообщении штаба белой армии о гибели командующего.
Его тайно похоронили, но позже красные обнаружили могилу и опознали Корнилова. Над мертвым телом долго глумились, рубили шашками, затем обезображенный труп сожгли, а пепел развеяли над степью.
В 1991 году в Краснодаре на высоком берегу Кубани потомки воздвигли памятник Корнилову – человеку неукротимой отваги и личного мужества, отважному солдату в генеральском мундире, честному воину и герою войны. Моя мечта – побывать там и возложить щепотку родной земли у памятника нашему выдающемуся земляку.
А закончить повествование хотелось бы строками из песни бойцов Корниловского полка:
Впереди – заветный путь, пулями освистанный,
Позади – родимый дом замели снега.
Я у матери моей первый и единственный,
Да обратная дорога больно далека…
Мурат Абдиров
