Появление в сентябре на счетах Нацбанка крупного вклада, возможно, связано со спасением ККБ и является ключом к разгадке последней девальвации, пишет abctv.kz.
Объем депозитов в Казахстане в сентябре вырос на 5,9% (или 1,04 трлн), до 18,69 трлн тенге, следует из отчетности Национального банка РК. Основной рост пришелся на корпоративные вклады – рост на 10% за месяц (или 959 млрд тенге), до 10,6 трлн тенге, говорит регуляторная отчетность.
Примечательно, что, по балансовым данным банков, рост корпоративных депозитов в сентябре составил 1,7% (или 155 млрд тенге), до 9,09 трлн тенге. Другими словами, основной приток денег миновал банковский сектор и осел на счетах регулятора.
Если взглянуть на динамику денежной базы в сентябре, то можно увидеть рост почти на 14% (или 725 млрд), до 6,06 трлн тенге. Для понимания отметим, что показатель денежной базы характеризует размер обязательств Национального банка, который может быть использован для создания денежной массы и, кроме того, включает в себя показатель наличных денег в обращении.
Так вот, в структуре расширенной денежной базы основной рост пришелся на обязательства регулятора, которые выросли на 25% (или около 775 млрд тенге), до 3,94 трлн тенге. В результате мы получаем, что рост депозитов в сентябре связан с размещением большого вклада на счетах Национального банка РК. Причем, судя по денежному агрегату М1, отражающему рост тенговых вкладов юрлиц на 30,9% (или почти 740 млрд тенге), этот депозит в большей степени был номинирован в тенге.
В профессиональном сообществе сразу возник резонный вопрос: чьи это средства? Ведь одно дело размещать государственные деньги (в том числе средства Нацфонда) на счетах регулятора и совсем другое – остальные. Другими словами, если, допустим, это средства нацкомпаний, то в данной ситуации регулятор встал на путь прямой конкуренции частным банкам.
Другой немаловажной особенностью, вытекающей в результате размещения этого таинственного вклада на счетах регулятора, стало то, что денежная масса в сентябре выросла на 5,3% (или 1,03 трлн), до 20,5 трлн тенге. По случайному стечению обстоятельств в III квартале года (закончившемся как раз в сентябре) средневзвешенный курс тенге девальвировался на 5,6% (до 332,41) к предыдущему кварталу. В совокупности это не может не подвести к вопросу о связанности между собой этих процессов. Попробуем же разобраться, есть ли основания для таких оценок.
Таинственный вкладчик
Начать следует с осознания того факта, что объем корпоративных вкладов на счетах Нацбанка в сентябре вырос на 800 млрд тенге. И важно подчеркнуть, что речь идет о чистом приросте. Насколько это большая сумма, даст простой факт, что объем вкладов компаний, входящих в АО «ФНБ «Самрук-Казына», на начало 2017 года, согласно консолидированной аудиторской отчетности, составлял 2,02 трлн тенге. Из них 1,2 трлн тенге приходилось на АО «НК «КазМунайГаз» и ее дочерние организации, следует из отчетности нефтегазовой компании.
Большая часть средств нацкомпаний под крылом ФНБ, а именно 1,25 трлн тенге, были размещены в топ-10 банках РК, еще 761 млрд тенге – в международных банках, а 345 млрд тенге – в прочих кредитных учреждениях. Таким образом, миграция денег нацкомпаний, безусловно, была бы отражена в балансовых сводках банков, чего замечено не было.
Более того, размер сумм указывает, что располагают такими средствами в Казахстане зачастую крупные национальные компании, и в текущих условиях появление частника с громадным запасом наличных денег весьма маловероятно. Логично предположить, что эти средства прямо или косвенно могут быть связаны с госструктурами.
За первое полугодие 2017 года внешний долг страны вырос на 4,2 млрд долларов, из которых порядка 3 млрд привлекло АО «НК «КМГ», и еще 1,8 млрд долларов – через межфирменную задолженность. Привлечение этих денег мало повлияло на монетарную статистику, поскольку заем нацкомпании осуществлен для рефинансирования имеющих долгов, тогда как межфирменная задолженность сконцентрирована в секторе нефти и газа и отражает рост обязательств по невыплаченным дивидендам.
III квартале свои евробонды на сумму 750 млн долларов разместило АО «КазТрансГаз». Но даже этот столь существенный кредит несравним с ростом обязательств регулятора. Так кто и откуда мог достать такие солидные объемы денег?
Спасение Казкоммерцбанка
Поскольку текущий год достаточно богат на события, невольно заставляет обратить на себя внимание история со спасением крупнейшего на тот момент банка страны – Казкоммерцбанка. Подчеркнем, что ради этой цели государство пошло на серьезный шаг, скорректировав бюджет в сторону увеличения госрасходов в этом году почти на четверть.
История кратко проста: в феврале в рамках презентации в Закон «О республиканском бюджете на 2017-2019 годы», заместитель председателя Национального банка РК Олег Смоляков заявил о планах по докапитализации АО «Фонд проблемных кредитов» (ФПК) на сумму 2 трлн тенге.
Изыскать эти средства предполагалось через увеличение целевого трансферта из Нацфонда на 1 трлн тенге и за счет выпуска облигаций министерства финансов РК на 969 млрд тенге. Однако позднее выяснилось, что на спасение сектора, трансформировавшееся в поддержку Казкоммерцбанка, было решено выделить 2,4 трлн тенге.
Как пояснил abctv.kz Олег Смоляков, недостающие средства в размере около 400 млрд тенге были выделены ранее регулятором на докапитализацию ФПК. Так что бюджет на санацию ККБ со стороны госорганов был сверстан. Однако практическая сторона реализации плана спасения до сих пор оставляет много открытых вопросов. Назовем их прямо.
Недостающие детали
Схема финансирования этой операции изначально была следующая. ФПК передается на баланс правительства, которое и докапитализирует его на 2 трлн за счет целевого трансферта из Нацфонда на 1 трлн тенге и за счет внутреннего госдолга на 969 млрд тенге.
По данным министерства финансов РК, транш из Нацфонда поступил в бюджет в июле в размере 1,17 трлн тенге. Это подтверждается данными Нацбанка, когда валютные активы Нацфонда сократились на 3,8 млрд долларов. А вот с размещением внутреннего госдолга все сложнее.
Согласно пресс-релизу Казкоммерцбанка от 4 июля, 3 июля «БТА Банк» произвел погашение своей задолженности на 2,4 трлн тенге, из которых: а) 625 млрд тенге пошло на погашение обязательств перед Нацбанком; б) 1 трлн тенге был направлен на покупку казначейских облигаций Минфина; в) на 202 млрд тенге произведено погашение обязательств по операциям РЕПО; г) 41 млрд тенге направлен на погашение задолженности по второму траншу в рамках купли-продажи акций «БТА». Остаток ликвидности в размере 570 млрд тенге был направлен на поддержание операционной деятельности ККБ и обслуживания своих обязательств.
По данным Казахстанской фондовой биржи (KASE), 3 июля 2017 года было размещено четыре выпуска государственных ценных бумаг по 250 млрд тенге каждый. Если более детально, речь идет об одном выпуске МЕОКАМ (MOM060_0051) и трех МЕУКАМ (MUM072_0012, MUM108_0012, MUM120_0018). Сроки погашения и доходность по ним, соответственно, составляют пять лет (9,5% годовых), шесть лет (9,4% годовых), девять лет (9,1% годовых) и десять лет (9%).
Других размещений ГЦБ Минфина в июле не зафиксировано. Следовательно, можно резонно предположить, что их покупателем стал ККБ, что, собственно, и соответствует данным самого банка. Однако из этой ситуации возникает закономерный вопрос: а как бюджет смог профинансировать сделку, если не размещал в таком объеме внутренний госдолг?
В статистическом сборнике министерства финансов за январь-июнь 2017 года прямо сказано, что объем размещенного госдолга за этот период составил 265 млрд тенге. С учетом погашений обязательств по госдолгу чистый нетто-прирост составил менее 92 млрд тенге. Из этого следует, что Минфин никак не мог докапитализировать ФПК за счет внутреннего госдолга, но как-то изыскал недостающие 969 млрд тенге для выкупа проблемных активов «БТА». Потом эти деньги из «воздуха» попали в ККБ, который и купил на них госдолг на 1 трлн тенге.
Бюджетную дыру залатали печатным станком?
В результате реализации столь хитрого плана спасения ККБ видно, что министерству финансов во всей этой истории кто-то помогал. И далеко не последнюю роль в этом играл Национальный банк Казахстана. Хотя бы потому, что он де-факто был обменным пунктом по конвертации транша из Нацфонда в бюджет (на 1 трлн тенге), потом по обмену порядка 75% транша из 2,4 трлн тенге в доллары (обязательства «БТА» были равны 630 млрд тенге и 5,6 млрд долларов), а затем и по заключению годового валютно-процентного свопа с ККБ по обмену долларов на тенге для покупки госдолга на 1 трлн тенге с возможностью дальнейшей пролонгации по льготной ставке.
Динамика депозитов показывает отсутствие больших изъятий денег из системы. Следовательно, велика вероятность, что Национальный банк в этой истории выступал еще и спонсором последней инстанции, которому для этого необходимо сделать малость: включить печатный станок, допечатав 969 млрд тенге. Заметим, что пока это лишь предположение.
Abctv.kz 16 августа через официальный запрос прямо задал министру финансов РК Бахыту Султанову вопрос о том, кто профинансировал государство на недостающие 969 млрд тенге для изначальной докапитализации ФПК. Ответ не получен редакцией до сих пор.
Однако суммы, которые Минфин непонятным образом изыскал на фондирование ФПК в размере 969 млрд тенге чудесным образом совпадают с сентябрьским ростом депозитов на счетах Нацбанка на 959 млрд тенге. Критичный читатель обратит внимание на временной разрыв, который есть между двумя этими событиями, и правильно сделает.
К сожалению, в условиях конфиденциальности деталей продажи проблемных активов «БТА» государству и рамочного соглашения между сторонами в сделке по спасению ККБ говорить что-либо с определенной точностью сложно. Подчеркнем лишь, что сроки завершения сделки, которые называли стороны неоднократно, – III квартал текущего года. Заканчивается этот период как раз в сентябре, когда, собственно, Нацбанк РК собственноручно расписался в образовании столь существенных сумм на своих счетах.
Здесь стоит напомнить слова председателя Нацбанка РК Данияра Акишева, произнесенные на презентации республиканского бюджета на 2018-2020 годы, где он буквально заявил, что регулятор «как и в прошлые годы, не планирует осуществлять эмиссию для финансирования дефицита бюджета».
Не оговорился ли по Фрейду главный банкир страны и чьи средства вдруг оказались на счетах регулятора? Вопрос не частный. Ведь, если верить обратному, спасение Казкоммерцбанка могло привести к ослаблению тенге, происходившему на фоне роста стоимости нефти, и укреплению рубля. Более того, заплатили за это простые казахстанцы, чьи тенговые накопления сдулись на размер прироста денежной массы, чья необеспеченность и могла стать тем спусковым крючком курсовых колебаний.
