У политического руководства Казахстана, вроде бы, есть стратегия противостояния коронавирусу, пишет ia-centr.ru.
Но из-за того, что она осуществляется витиевато, непоследовательно и в корявых формах, очень многие граждане страны сомневаются в наличии подобной стратегии как целостного разумного плана. Как результат, институты государства и общества, а также отдельные граждане приходят в состояние дезориентации и дезорганизации. Население при этом не может четко осознать, чего власть хочет на самом деле. COVID-19 сильно расколол казахстанское общество, а оно и до этой заразы отличалось неприлично высоким уровнем деконсолидации и атомизации. Однако социум продемонстрировал способность сплачиваться и оперативно давить на органы государственного управления, когда задеты его масштабные жизненные интересы. Самый яркий пример – лекарственный кризис, когда дело дошло до открытых митингов, хотя тот же город Актау никаких карантинных ограничений не снимал. А вот государственная власть последовательной и жесткой политики в отношении общества при реализации поставленных целей не продемонстрировала. Мы сейчас говорим не о полицейском давлении на население или о репрессиях ради репрессий, а о поведении в формате последовательности: план – реализация – преодоление неизбежного сопротивления – результат. Меры по преодолению коронавирусной опасности затрагивают просто гигантское количество интересов самых разнообразных социальных страт и групп поменьше. Если называть вещи своими именами, то почти все общество. Из гигантских массивов можно выделить различные категории учащихся (школьники, студенты) и, как следствие, членов их семей. Объединения поменьше: работники фитнес-центров и тренажерных залов; персонал развлекательных центров и боулингов; сотрудники туристической отрасли (как по линии внутреннего, так и внешнего туризма). Когда вокруг Нур-Султана и Алматы появились блок-посты, то вдруг резко выяснилось, что существуют сотни тысяч человек, которые проживают на территории одной административно-территориальной единицы (Алматинская область, например), а работают в другой (южная столица). Те сотни тысяч (если не миллионы) казахстанцев, которые относятся к категории закредитованных людей, в свете потери работы и доходов неизбежно попали в слои еще более проблемных граждан. После приостановки в системе государственного здравоохранения плановой медицинской помощи (сохранили только экстренные операции) – все силы бросив на сдерживание COVID-19 – сразу было понятно, что это приведет к дополнительным проблемам у многих категорий больных. Приступая к мерам борьбы с коронавирусом, государственное руководство не могло не осознавать, что огромному количеству населения в силу объективных и субъективных причин они не понравятся. Тем более, перед глазами был пример Таджикистана, где власти ни на какие карантины заморачиваться не стали и ограничились информационным просвещением населения об опасной инфекции. Белорусский вариант для Казахстана не подходил изначально, поскольку там выше процент медиков и койко-мест на душу населения. Власть в марте выбрала жесткую стратегию борьбы с COVID-19, и стон общества пошел сразу. Потому что моментально «легла» система образования со всеми своими веб-сайтами, якобы готовыми к дистанционной форме обучения. С огромными проблемами пробивала себе дорогу специальная социальная выплата в 42500 тенге. Через месяц карантина подтвердились данные социологических исследований о том, что у более 70% населения республики денежных сбережений нет вообще, а сводить концы с концами им каким-то образом надо. Скачком выросли просрочки в выплатах заемщиками кредитов банкам, а у государства не оказалось плана действий на данный экстренный случай. Возможно, такой план и был, но в качестве последовательной и эффективной политики его никто не увидел. Неизбежно упали доходы бюджетов всех уровней. Если по Алматы ударило сокращение сферы деятельности МСБ и всей связанной с этим деловой активности, то в масштабе республиканского бюджета болезненно аукнулось падение мировых цен на «черное золото» (коронавирус, «нефтяная война», торговая война США с Китаем). В итоге власть отошла от формата карантина в какой-то недокарантин. Вот тут COVID-19 очень быстро показал, что передаваемая воздушно-капельным путем зараза реально стремительно распространяется. Теперь «легла» вся система здравоохранения, от дефицита койко-мест и лекарств до противоречивой информации по мерам борьбы с инфекцией. Мы даже не можем поставить в вину государству неспособность информационно сопроводить важность масочного режима, поскольку ответное противодействие тоже получилось очень масштабным. Когда кандидат или доктор медицинских наук с одной стороны и человек точно с такими же научными регалиями с другой публично заявляют противоположные вещи, то реакция обывателя в депрессии (карантин неизбежно вогнал население в депрессию) может оказаться самой непредсказуемой и алогичной.
Потом последовала смена «недокарантина» локдауном. Правда, после бесконечных жалоб населения на потерю бизнеса, работы и доходов, власть снова стала выплачивать 42500 тенге (минимальный размер месячной заработной платы), хотя правовой режим локдауна накануне специально разработали таким образом, чтобы в него – в отличие от ЧП – государство могло не брать на себя финансовую ответственность за население. Теперь режим «недокарантин-локдауна» президент Токаев продлил до 17 августа, хотя смысл его в таком виде для критически большой массы населения крайне сомнительный. В итоге можно констатировать, что эффект «закручивания гаек» и их последующего «раскручивания» в Казахстане отсутствует как таковой. Власть даже «закрутив» гайки не выдерживает положенных ею самой первоначальных нормативов по времени (или показателям) и идет на поводу различных групп населения. То предприятия общественного питания с летними верандами разрешит, то вылет за пределы страны в туристических целях (потом запретит), то работу автомастерских с 10 до 16 часов. Можно подумать, что с 10 до 16 часов автовладелец и слесарь на СТО друг для друга безопасны, а в 17 часов угроза заражения коронавирусом резко подскакивает. Вот и получается: незакрученная до необходимого уровня гайка не дает эффекта (можно перепроверить это на сантехнике в ванной или на кухне). Поэтому положительных последствий от «раскручивания» незакрученного тоже нет и быть не может. Можно много спорить о судебном производстве в формате онлайн, но если уж государство объявляет режим чрезвычайного положения со всеми положенными силовыми и правоохранительными последствиями, то должно выдерживать его в заявленных границах. Судебное разбирательство по делу Асии Тулесовой больше похоже на пародию правопорядка. Рядовой гражданин давно сидел бы в местах лишения свободы даже за более «мягкое» поведение. В ситуации ЧП общественная деятельница сбивает фуражку с одного полицейского, оскорбляет других, а местная фемида все тянет и тянет, не в силах определиться с мерой ответственности. Однако при этом прикручивают в дело еще пять полицейских, якобы «пострадавших»? От той же самой Тулесовой! Что это? Она уже почти два месяца в СИЗО? Или избиение полицейского в Уральске при исполнении – где строгость закона? Куда подевалась? Когда люди не видят неотвратимости и эффективности наказания, да еще не верят в пользу ношения масок – как они их будут надевать? «Звезды» и «звездочки» казахстанской блогосферы загадили все информпространство фейковыми новостями. Простых обывателей за неудобную правду могут привлечь как минимум к административной ответственности, а «лидеры общественного мнения» имеют право дезинформировать подписчиков и всех остальных безнаказанно? Линия государственной политики в период борьбы с коронавирусом четких ответов не дает из-за своей чрезвычайной изогнутости. Власть не имеет права мямлить. Когда на пресс-брифинге официальное лицо на конкретный вопрос отвечает «наверное, можно» – кто угодно потеряется. Один вывод очевиден уже сегодня: в попытке провести непопулярные меры и одновременно угодить всем, власть всем и навредила. В том числе себе. Поэтому беспрестанно, после каждого заявления и последующего административного акта у общества, у населения возникают вопросы. Без ответов.
