Академик Чучалин: надо бояться не второй волны, а осложнений после COVID-19

— Расскажите, пожалуйста, мы сейчас понимаем, что люди переносят COVID по-разному — кто-то тяжело, кто-то легче. С какими последствиями чаще всего сталкиваются врачи, и есть ли сегодня понимание, как с ними справляться?

— Я думаю, это сегодня одна из самых горячих тем. Я хочу поблагодарить вас за инициативу обсудить эту тему в вашей программе и ориентировать каждого гражданина. Каждый очень много для себя может сделать, и общество может помочь человеку преодолеть последствия постпандемического периода.

Итак, мы с вами обсуждаем, что ждет наших граждан, которые перенесли вирусную инфекцию в достаточно тяжелой форме. Она дала определенные поражения разных органов — легких, сердца, печени, почек, кожных покровов. Очень серьезная проблема, которая затронула поведение человека: очень выраженное состояние тревоги, депрессии, так называемого посттравматического синдрома у больных.

Мы должны помочь человеку, чтобы он себя подготовил к осенне-зимнему периоду. Мы должны исходить из тех научных фактов, которые сказались качественно на здоровье человека. Я назову эти факторы, на которые надо ориентировать человека: в первую очередь это, конечно, выраженное иммуносупрессивное состояние, мы иногда его называем иммунодефицитным состоянием. В таком состоянии человек очень чувствителен к сезонным вирусным заболеваниям, таким, как грипп, парагрипп, риновирусная инфекция, респираторно-синцитиальная вирусная инфекция, но не только вирусные заболевания, но еще и бактериальные. В нашей стране академик Николай Эдуардович Нифантьев ведет очень интересное исследование по поражению органов дыхания грибами. И он подтверждает данные, которые получили китайские и французские исследователи, что процент грибкового поражения легких у лиц, перенесших эту инфекцию, достаточно высокий, более 10 процентов. И первая проблема, которую я обозначаю, — нужно правильно подсказать человеку, как он мог бы преодолеть вот это свое иммунодефицитное состояние.

Вторая проблема обозначилась из тех научных фактов, которые накопила медицина в апреле, мае и июне. Основная проблема, с которой мы столкнулись, — это впервые в нашей истории, это новая болезнь, новые клинические проявления, активный поиск новых лекарственных средств. Но в фокусе находится поражение эндотелия сосудов небольшого диаметра таких, как капилляры, венулы и так называемое микроциркуляторное русло организма человека. Поражение именно этой части сосудистого русла привело к образованию тромбов. Мы это называем – проникновение вируса и поражение эндотелиальных клеток.

Но как скоро это у человека проходит, как скоро он из этого выбирается? Вот это, откровенно говоря, меня как врача очень тревожит, потому что состояние, которое мы называем эндотелиит, то есть воспаление внутреннего слоя сосудов, подготавливает человека к различного рода сосудистым катастрофам, таким как инфаркт миокарда, инсульт. И я хотел бы сказать, если мы не пойдем на опережение, то наше население будет очень предрасположено к таким социально значимым заболеваниям, как сердечно-сосудистые заболевания с поражением мозга и сердца и так далее. Поэтому правильная тактика ведения по защите человека от возможных осложнений вследствие эндотелиита — это очень серьезная большая проблема.

Я почему об этом говорю? Потому что в СМИ и в других источниках информации как-то уводят человека от этих проблем, обсуждается проблема второй волны, третьей волны. Поверьте мне, что сегодня на первое место вышел сам человек, который в 2019 году, в 2020 году перенес затяжные инфекционные заболевания и вышел из этой проблемы достаточно ослабленным. Поэтому применение современных методов, которые позволили бы человеку подготовить себя к осенне-зимнему периоду, я считаю это предельно актуальным.

— Александр Григорьевич, вы назвали две серьезные проблемы, два серьезных риска в виде последствий COVID. Означает ли это, что нас подстерегает отложенная опасность, которая может быть связана со смертностью уже через несколько месяцев после того, как мы, казалось, прошли эту эпидемию? Потому что вы называете серьезные диагнозы – это и грибковые инфекции, которые могут переходить в пневмонии, которые, возможно, не удастся вылечить, и в инфаркты и инсульты. То есть мы можем получить такую отложенную смертность после COVID?

— Я хотел бы подчеркнуть, что это на самом деле так. Но не надо создавать такого трагического сценария по этому поводу. Мы должны пойти на опережение, помочь человеку предотвратить эти осложнения. Мы с этим встречались, когда была пандемия гриппа 2009 года. Когда грипп пошел на убыль, мы стали выходить из той пандемии, больных с инфарктом миокарда и с сосудистыми, мозговыми катастрофами было достаточно много. Собственно говоря, здесь ничего нового нет. Но именно эта мутация коронавируса характеризуется универсальным поражением эндотелия разных органов и систем — сердца, легких, печени, кожных покровов и так далее. Поэтому тактика профилактики возможных тромбообразований выходит на первое место.

— Вы несколько раз сказали — позволить человеку подготовиться. Означает ли это, что человек может самостоятельно подготовиться, или речь все-таки идет о системных дополнительных настройках в здравоохранении для того, чтобы и врачей подготовить, и предупредить их, чтобы они начали профилактическую работу с пациентами, перенесшими COVID?

— Вы совершенно правы. Мы должны идти навстречу друг другу. И каждый наш гражданин должен это услышать. Не только услышать, но и изменить свой образ. Он должен много заниматься своим здоровьем, должен правильно питаться, избегать избыточного веса, отказаться от табакокурения. Человек сам должен очень, очень много сделать. И в своем пищевом рационе он мог бы добавлять именно те продукты, которые могут помочь ему укрепить сосудистую стенку, укрепить эндотелий и выйти из этого эндотелиита, который он приобрел в связи с коронавирусной инфекцией. Если врачи будут это игнорировать, не замечать, не давать советы и не обследовать больных на этот предмет… Поэтому на сегодняшний день возникают принципиально новые методы обследования. Нам надо обследовать эндотелиальную дисфункцию сосудов, и есть хорошие методы, которые позволяют. Нам надо не один раз провести исследование свертываемости крови, а мониторить, нам надо встать на путь длительного назначения антикоагулянтов. Это уже врачебное решение, это диагностический алгоритм лечения, который позволит более глубоко помогать больному выходить из этой проблемы, связанной с переносимой коронавирусной инфекцией.

— Но для этого должны быть какие-то централизованные рекомендации, потому что сегодня, по нашим наблюдениям, людей, перенесших COVID, выписывают без дополнительных назначений. То есть считается, что вроде как он перенес грипп. Врач должен знать, что назначать, должны быть клинические рекомендации, стандарты лечения, которые нельзя нарушать.

— Я хочу сказать, что руководство здравоохранения в лице Михаила Альбертовича Мурашко и Татьяны Алексеевны Голиковой, конечно, этим озабочены. Такую задачу они передо мной поставили. Я подготовил специальную программу, переслал ее Михаилу Альбертовичу Мурашко, он в курсе этих подходов. За июль-август нам нужно обязательно хорошо организоваться. У нас нас короткое время, и мы должны правильное принять решение по профилактике возможных сосудистых катастроф, которые могут последовать за постпандемический период. Руководство здравоохранения поставлено в известность, они знают эту информацию. Я думаю, что последуют определенные решения – клинические рекомендации, протоколы, стандарты и так далее. Такие документы, наверное, не за горами.

— Что вы знаете и думаете о других осложнениях COVID? Называют, например, раннее развитие диабета, поражение центральной нервной системы. Насколько эти последствия сейчас изучены, и насколько достоверно они являются последствиями конкретной инфекции?

— Медицина впервые столкнулась с такой болезнью, как я уже сказал. Это новый возбудитель, новая болезнь, новые морфологические изменения и новые методы лечения. Действительно, в истории медицины мы впервые столкнулись с болезнью, где происходят мультисистемные воспалительные реакции. То есть не только легкие вовлекаются в процесс, а каждый орган. Допустим, сердце. У человека, который страдает артериальной гипертонией, ишемической болезнью сердца, коронавирус может вызвать миокардит, перикардит, может вызвать поражение коронарных артерий, и у человека формируется не одна, а две-три болезни. Точно так же и в легких: развивается фиброз, легочная гипертензия, это легкое, которое предуготовлено к легкому восприятию вирусно-бактериальной и микологической инфекции дыхательных путей. Надо сказать, что очень интересует все органы и системы, особенно это касается печени и поджелудочной железы. Мы с Горуновой Ольгой Алексеевной провели очень интересное исследование у тяжелых гепатологических больных, где было показано, насколько действительно печень чувствительна к коронавирусной инфекции. И ими были показаны, что плотность этих самых рецепторов, через которые вирус проявляет свое болезнетворное действие в печеночных сосудах, достаточно высокое. Точно также и почки. Те лица, которые страдают почечными недостаточностями, которые находятся на программном гемодиализе, они очень чувствительны к этой вирусной инфекции.

Теперь о поражениях нервной системы. Два наших коллектива неврологов — академик Гусев Евгений Иванович и его команда, а также профессор Филин Анатолий Иванович — подготовили очень хороший материал и учат врачей, как правильно сегодня расценивать поражение центральной нервной системы и периферической нервной системы. Это не только центральная нервная система. Очень большое поле деятельности для психиатров. Это серьезная проблема, которая затрагивает поведенческую характеристику человека. Высокий уровень тревоги, депрессия, а у некоторых из них и более глубокие расстройства. Китайские врачи столкнулись с этой проблемой. И по их данным, порядка 37 процентов пациентов, у которых эта проблема стала очень серьезной после того, как люди вышли из инфекции, после инфекционного периода.

Также нужно сказать, что наши дерматологи стали много заниматься проблемой поражения кожи. Часто бывают так называемые контактные дерматиты. Он поражает сосуды конечностей, развиваются васкулиты, и дерматологи описывают те проявления, которые возникают у этих больных.

Очень серьезная проблема коронавирусной инфекции для пищеварения, особенно чувствителен тонкий кишечник и некоторые другие отделы, которые вовлекаются в пищеварительный процесс, поэтому это же очень серьезная проблема у больных.

Может ли такого пациента лечить только узкий специалист, скажем, кардиолог, пульмонолог, гастроэнтеролог? Это ведь другая модель врача. И мы должны сегодня очень быстро обучить врачей, чтобы они видели пациента, понимали и давали интегральную оценку его здоровью.

— Вы не упомянули онкологов среди этих врачей. На сегодняшний день нет достоверных исследований, как говорят врачи онкологи, которые бы указывали на то, что COVID может стать причиной развития онкологических заболеваний. Вы предполагаете такую возможность? Может здесь впоследствии быть доказана связь между этим заболеванием и развитием онкологии? Притом, что мы знаем, что для больных с онкодиагнозом, у которых уже есть это заболевание, COVID особенно опасен.

— Совсем недавно у меня встреча с главным онкологом Андреем Дмитриевичем Каприным, и он действительно очень озабочен этой малоизученной темой. Потому что те лица, которые перенесли или переносят COVID-инфекцию, а им еще предстоит курс лечения лучевой терапии, им предстоят операции, не только онкологического плана, а и другие операции, например, сердечно-сосудистые, я не буду всего этого перечислять. Это малоизученные темы, на которые нужно ориентироваться. Врачи активно учатся, как правильно принимать решения. Я бы хотел подчеркнуть, что Андрей Дмитриевич создал специальную группу и просит меня, чтобы я вошел и разрабатывал эту тематику.

Мы с вами не затронули очень важные темы, они касаются женского здоровья, особенно беременных. В группе академика Курцера за это время прошло свыше тысячи беременных, в мире ни у кого такого опыта нет. Это потрясающие данные. Он умница! Он смог показать, как грипп отличается от коронавируса. У гриппа один сценарий поражения плаценты, поражения плода, у коронавируса совершенно другая картина. При коронавирусе нет этих глубинных поражений. По данным академика Курцера, не поражается плацента, не поражается плод, дети рождаются нормальными без всяких аномальных развитий.

Сейчас мы с ним объединились и хотели бы использовать этот уникальный опыт, который накопила Россия в лице центра, который ведет Курцер, с тем, чтобы и миру показать, как правильно вести беременных. Это уникальный опыт для всей мировой практики.

В этой связи я хотел бы подчеркнуть важность этической декларации врачей и ученых. Если они это увидели, проанализировали, они должны обязательно это опубликовать. Сегодня такой вызов к врачам всех стран, и США, и Китая. Китайские врачи сегодня публикуют работы, обязательно сообщая свою этическую декларацию, что они использовали определенные научные факты, в интересах здоровья человека.

Также я хочу сказать, что сегодня остро обозначилась нехватка врачей пульмонологов. Я в своей жизни сделал все, чтобы было много пульмонологов. К большому сожалению, администрация здравоохранения сделала все, чтобы страна не решила эту проблему.

Завтра хороший день, завтра мэр Москвы Сергей Собянин откроет Московский центр пульмонологии. Одна из лучших наших новостроек отведена под пульмонологию. Мы многие десятилетию шли к этому. Знаете, мы долго не могли этого решить. Но вот так сложилось, что COVID наконец-то помог России приобрести такой центр, в котором будут концентрироваться именно сложные случаи, связанные с заболеваниями органов дыхания.