В октябре президент страны Касым-Жомарт Токаев потребовал взять внутреннюю миграцию под жесточайший контроль, назвав чрезмерный рост населения больших городов серьезной проблемой
О масштабах этой проблемы, явных и мнимых угрозах, а также о способах решения Central Asia Monitor беседует с историком и политологом Нуртаем Мустафаевым.
Беспрецедентный рост
— Как вы охарактеризуете складывающуюся сегодня ситуацию с внутренней миграцией?
— Мы наблюдаем беспрецедентный рост масштабов внутренней миграции. Подобного не было с момента обретения Казахстаном независимости. В период с 1992-го по 2013-й межрегиональная миграция составляла в среднем 162 тысячи человек в год. Но в последние пять лет ситуация резко изменилась. Если в 2014-м было зафиксировано 177298 мигрантов, то в 2018-м – уже 386484. Более чем двукратный рост! И значительная часть пришлась на потоки «село – город».
Только за прошлый год в тогда еще Астану, в Алматы и в Шымкент прибыли из других регионов 318558 казахстанцев, причем в основном из сельской местности. В столицу – 113738 человек, в Алматы – 109198, в Шымкент – 95622. За их счет прирост населения (сальдо межрегиональной миграции) в 2018 году составил: в Астане – 24085, в Алматы – 33178, в Шымкенте – 34094 человек. То есть лишь за один прошлый год три мегаполиса приросли населением в совокупности на 91,3 тысячи человек. Примерно столько же людей проживают в бывшем областном центре — Жезказгане (91,6 тысячи). Легко ли обустроить быстро, одномоментно целый город с почти 100-тысячным населением? Ответ, полагаю, очевиден. А значит, правительству, акиматам Нур-Султана, Алматы, Шымкента, других крупных городов есть о чем беспокоиться. Десяткам, сотням тысяч новых горожан надо предоставить работу, оказывать образовательные, медицинские и прочие услуги. И уже не суть важно, легальные они мигранты или нелегальные, есть у них регистрация или нет. В первую очередь они являются гражданами Казахстана и не могут быть вычеркнуты из городского социума, пребывать в неком параллельном пространстве.
— Но, с другой стороны, не просто же так говорят: «где родился, там и пригодился». Почему в наших реалиях это правило не работает? В чем истоки столь массового переселения?
— Нерегулируемая миграция из сел в крупные города и вызванные этим рост нагрузки на учреждения образования, здравоохранения, на транспортную инфраструктуру, проблемы, связанные с трудоустройством, обеспечением прибывших жильем, стихийное возведение мигрантами поселков-самостроев на окраинах крупных городов – все это возникло не сегодня и не вчера. Вспомните, как на рубеже 1980-х — 1990-х, в преддверии распада СССР и на закате так называемой «перестройки», в условиях энтропии власти резко обострился «жилищный вопрос». Кстати, именно отсутствие какой-либо возможности обрести жилье в обозримой, даже самой отдаленной перспективе стало одной из причин протеста молодежи в декабре 1986-го.
Движение «Желтоксан», руководимое Хасеном Кожа-Ахметом, незарегистрированная партия «Алаш» во главе с Ароном Атабеком, ряд других общественных объединений, возникших во второй половине 1980-х, ставили во главу угла интересы внутренних мигрантов, переселившихся из сел в города. В мае-июле 2006 года в Алматы произошли столкновения между жителями поселков-самостроев «Бакай», «Шанырак» и полицией. В результате погиб полицейский, который был облит бензином и сожжен, множество людей с обеих сторон конфликта получили ранения. Выступивший посредником в этом противостоянии Арон Атабек позднее был арестован и осужден на длительный срок (18 лет строгого режима), который отбывает и поныне. Как утверждают многие очевидцы, Арон Атабек невиновен: он пытался примирить стороны, потушить пламя на одежде полицейского.
Та трагедия крайне негативно сказалась на отношении внутренних мигрантов, подавляющее большинство которых составляют казахи – выходцы из сельской местности, к власти. Очевидно, что столь жесткое силовое решение было неоправданным, несоразмерным проблеме, связанной с данным конкретным самостроем.
Фобии и реальность
— Но рядовых жителей отнюдь не радует и то, что их города превращаются в «Икарусы» советских времен, имевшие обыкновение растягиваться до размеров аэробуса. Не случайно после убийства Дениса Тена некоторые алматинцы в соцсетях на полном серьезе предлагали закрыть город для «беженцев» из сел…
— Чтобы ответить на этот вопрос, опять же нужно вернуться во времена трагедии, разыгравшейся в «Шаныраке». Позиция городских властей в отношении мигрантов изначально была агрессивно-пренебрежительной. Чего стоит хотя бы брошенная в адрес участников акции протеста реплика тогдашнего акима южной столицы Имангали Тасмагамбетова — «социальные аутсайдеры»… Это отнюдь не способствовало мирному разрешению конфликта. Более того, столь пренебрежительное оценочное суждение со стороны представителя власти привело к формированию у части населения негативных стереотипов в отношении мигрантов: мол, это лузеры, неудачники, от которых лучше бы избавиться.
Кстати, не может не удивлять то, что наши национал-патриоты, называя себя защитниками интересов казахов из глубинки, одновременно поднимают на щит Тасмагамбетова, позволившего себе бросить в адрес мигрантов оскорбительную фразу «социальные аутсайдеры»…
Казахские национал-патриоты должны понять, что проблемы Казахстана вызваны не межэтническими отношениями, а той общественной системой, которая ведет к резкой поляризации населения по уровню доходов, бедственному положению аула и его жителей, массовому исходу сельчан в крупные города в поисках лучшей жизни. Но вместо того чтобы помочь тому же Атабеку, они разъезжают по «брюсселям» ради встреч с беглыми олигархами. А ситуация между тем критическая. Нарастающий поток мигрантов из сел в города грозит сбоями в функционировании социальной инфраструктуры мегаполисов (детсадов, школ, поликлиник, больниц и т.д.), развертыванием локальных и масштабных социальных конфликтов. Власти осведомлены о резком росте миграции в последние годы. И не случайно президент Касым-Жомарт Токаев 8 октября на совещании по вопросам дальнейшего развития столицы заострил внимание на этой проблеме. Поскольку ясно, что так дальше продолжаться не может.
— Признать проблему – это уже полдела. Но что конкретно можно сделать для ее решения?
— Проблема урбанизации и внутренней миграции – комплексная, её не решить усилиями какого-то отдельного ведомства, будь то Министерство труда и соцзащиты населения или МВД. Минтруда пытается канализировать, перенаправить потоки внутренних мигрантов из довольно густонаселенного и трудоизбыточного юга страны в северные регионы, где в связи с низкой рождаемостью и эмиграцией за пределы республики численность населения сокращается. Например, в СКО за последние двадцать (1999-2019) она уменьшилась с 726 до 555 тысяч, в Костанайской области – с 1018 до 873 тысяч. Подспудно власти пытаются изменить не столько баланс трудовых ресурсов, сколько соотношение казахского и неказахского населения в регионах, сопредельных с Россией. Аналогичные цели преследовали и проведенные в 1990-х кардинальные административно-территориальные реформы.
МВД не может остановить приток внутренних мигрантов в города, выставить на подходах к ним, условно говоря, заградительные отряды. Свобода передвижения – одно из фундаментальных прав человека, закрепленное во Всеобщей декларации прав человека ООН и в Конституциях практически всех государств мира. Люди – граждане, а не крепостные, они не обязаны всю жизнь жить там, где родились.
— Вместе с тем многие эксперты считают, что взятый Казахстаном курс на урбанизацию ошибочен…
— Урбанизация уже давно является глобальным трендом и неизбежностью, поскольку новые технологии и техника позволяют обеспечивать население продукцией агросектора, задействовав при этом незначительное количество работников. В прошлогоднем рейтинге стран по уровню урбанизации (его формирует департамент ООН по экономическим и социальным вопросам) Казахстан занял 103-е место среди 195 государств. Доля городского населения у нас составляет 57,3 процента (сельского соответственно – 42,7 процента). Это невысокий показатель. На постсоветском пространстве, за исключением Прибалтики, более урбанизированы, чем Казахстан, пять стран: Беларусь – 78,1 процента, Россия – 74,3, Украина – 69,2, Армения – 63,1, Грузия – 58,2 процента. Ниже, чем у нас, показатель только в Азербайджане, республиках Средней Азии и Молдове. А, скажем, в развитых странах Западной Европы он очень высок: в Бельгии – 98 процентов, в Нидерландах – 91,1, в Дании – 87,8…
Также следует сказать о том, что географический фактор, крайне суровые природно-климатические условия (что характерно для большей части территории Казахстана) способствуют концентрации людей в городах. Не случайно во многих странах, где преобладают пустыни, уровень урбанизации очень высок: в Бахрейне – 89,2 процента, в Ливане – 88,4, в Саудовской Аравии – 83,6, в Ливии – 79,8…
Будущее за агломерациями
— Получается безвыходная ситуация: с одной стороны, бегство из аула является естественным процессом, а с другой, «так больше продолжаться не может»…
— Попытки регулировать массовое стихийное переселение из сёл в крупные города стали предприниматься в начале «нулевых» годов (в переходные девяностые было не до этого). Были приняты государственная программа развития сельских территорий на 2004-2010 годы, программа развития АПК на 2010-2014 годы, государственная программа развития АПК на 2017-2021 годы, программы развития столицы, Алматы и других крупных городов. Ключевое значение имели принятая правительством в 2014-м программа развития регионов до 2020 года и утвержденная им же 30 декабря 2013 года «Генеральная схема организации территории Республики Казахстан».
Это стратегические документы, которые рассчитаны на долгосрочную перспективу и в которых детально обоснованы целевые индикаторы, задачи, технико-экономические показатели. Согласно им, уровень урбанизации в Казахстане к 2050 году составит 70 процентов, а в Карагандинской, Павлодарской, Актюбинской и Восточно-Казахстанской областях эта цифра будет еще выше. Планируется формирование четырех агломераций – Астанинской, Алматинской, Шымкентской и Актюбинской. Они являются городами-хабами «первого уровня». Ко «второму уровню» отнесены остальные областные центры, а также Семей и Туркестан (последний на тот момент входил в состав ЮКО), к «третьему уровню» – малые и моногорода, связанные с городами-хабами по «лучевому» принципу.
Генеральная схема организации территории Республики Казахстан и программа развития регионов до 2020 года – очень объемные и детально проработанные документы. Они подготовлены Институтом экономических исследований, который был создан еще в советский период при Госплане, а ныне является аналитическим подразделением при Министерстве национальной экономики РК. Время, конечно, вносит свои коррективы, и эти документы, по всей видимости, будут обновляться и дополняться.
С точки зрения неизбежной урбанизации особое значение придаётся специальному проекту «Ауыл – ел бесігі» («Село – колыбель народа»), который является своеобразным дополнением к программе «Рухани жаңғыру» и программе развития регионов. Цель этого проекта – модернизация социально-экономической инфраструктуры сельских территорий, обеспечение их населения современными стандартами качества жизни. К 2030 году такими стандартами должно быть обеспечено не менее 80 процентов сельских жителей. При этом ставка делается на развитие малого и среднего бизнеса на селе. Планируется создание новых производств и рабочих мест, строительство автодорог с твердым покрытием, газификация всех сёл, стопроцентное централизованное водоснабжение, строительство детсадов и школ, многопрофильных больниц, диагностических центров, культурно-развлекательных центров, кинотеатров, обеспечение широкополосного доступа к Интернету 4G. В общем, всё как в городе.
— В разные времена разные страны мира пытались ликвидировать грань между городом и деревней, но в большинстве своем такие попытки доказывали лишь утопичность этой идеи. Неужели у нас получится?
— Реализуемые сегодня «Программа развития регионов до 2020 года» и «Генеральная схема организации территорий РК», в отличие от многих других программ, детально проработаны и, бесспорно, полезны. В той или иной степени они будут способствовать улучшению жизни сельчан. Власти полагают, что, создав в глубинке условия жизни, приближенные к городским, они смогут удержать там молодёжь, ограничить наплыв сельских мигрантов в крупные города. Но обеспечить на селе такую же комфортную среду, как в мегаполисах, невозможно по определению.
В мегаполисах намного больше возможностей для самореализации, гораздо шире выбор профессий. А молодые в массе своей амбициозны, они стремятся покорять столицы. Та часть сельской молодёжи, которая хочет учиться, работать в крупных городах, все равно снимется с родных мест и устремится туда. Даже после завершения учёбы в вузах подавляющее, большинство выпускников не возвращается на родину. К хорошему человек быстро привыкает. Например, реализуемая уже десять лет программа «С дипломом в село» так и не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Не помогли ни подъёмные на переселение, ни льготные кредиты на жилье. Мало что изменило и сокращение срока обязательной отработки на селе для участников этой программы с пяти до трех лет.
— Но есть же и методы, так сказать, ограничительного характера, которые широко применялись в советское время, когда сельчанам не позволялось на пушечный выстрел приближаться к городам…
— Историю СССР не стоит представлять лишь в негативном свете. Советские люди получали хорошее образование (как среднее, так и высшее), качественные медицинские услуги, причём бесплатно. Об уровне развития человеческого потенциала, достигнутом к середине 1980-х, сегодня мы можем только мечтать.
Конец 1950-х – начало 1960-х ознаменовались в Казахстане демографическим взрывом, резким ростом рождаемости. Родившиеся тогда дети вступили в брачный возраст в середине-конце 1980-х, на которые соответственно пришлась «вторая волна». Особенно высокой была рождаемость у казахов (речь идет преимущественно о сельских жителях). За период между переписями населения 1959 и 1989 годов численность казахов увеличилась в 2,4 раза. Во время «второй волны» (1986-1987) в Казахстане родились 828 тысяч детей. Это высший показатель в демографическом развитии страны. Сейчас завершается «третья волна». И именно этим обусловлен резкий рост масштабов внутренней миграции в последние пять лет.
Что же касается ограничений и тем более запретов, то страна, которая позиционирует себя приверженцем идей демократии, не может лишить своих граждан права на свободное перемещение. Да и всякого рода барьеры, препоны к легализации статуса городского жителя на практике оказываются бесполезными. В частности, в Алматы пытались ввести норму не менее 15 кв. метров на человека для регистрации по месту жительства, однако значимого эффекта это не имело.
Надо понимать, что с появлением новых технологий удельный вес сельского населения естественным образом будет сокращаться. И демпфировать потоки внутренней миграции способны только формируемые сегодня агломерации. Необходимо содействовать образованию городов-спутников вокруг мегаполисов, строить кольцевые и лучевые дороги, развивать железнодорожное сообщение, электротранспорт. Но пока в этих вопросах не все так гладко, как хотелось бы.
В своё время много говорилось о строительстве вдоль капшагайской трассы четырех городов-спутников Алматы («G4 Сity»), призванных снизить миграционную нагрузку на мегаполис. Выделялись большие средства, но строительство даже первого «Сity», как мы видим, застопорилось…
