Документы сгорели, а главный свидетель выпал из вертолёта: история золотого месторождения, стоившего акционерам $3 млрд

Канадский предприниматель Дэвид Уолш вырос в богатом пригороде Монреаля и работал биржевым маклером. В конце 1980-х он решил заняться добычей нефти и газа, но плохо разбирался в этом и прогорел. В 1989 году он основал компанию Bre-X Minerals, которая искала золото в Квебеке.

В 1992 году он объявил о личном банкротстве и начал искать партнёров, которые разбираются в добыче ископаемых. Ими стали два геолога — филиппинец Майкл де Гузман и уроженец Нидерландов Джон Фельдерхоф.

Фельдерхоф был подростком, когда его семья переехала в Канаду. Он окончил университет Далхаузи в Галифаксе и в 1960-х работал в Африке и Индонезии. В 1968 году он открыл один из крупнейших в мире серебряных и золотых рудников в Папуа-Новой Гвинее.

Геолог был старым знакомым Уолша, и после банкротства предприниматель обратился к нему за профессиональной помощью. Тот, в свою очередь, свёл Уолша со своим коллегой Майклом де Гузманом, который искал инвестора.

Де Гузман родился на Филиппинах в 1956 году и рос в небогатой многодетной семье. Его отец был геодезистом, и юноша решил освоить ту же профессию в Университете Адамсона в Маниле. В 1977 году, сразу после окончания учёбы, его наняла крупная золотодобывающая фирма Benguet, где он проработал десять лет.

К концу 1980-х годов де Гузман, как многие филиппинские специалисты, уехал в Индонезию, где лучше платили. Он проводил много времени в джунглях в поисках возможных месторождений. Коллеги описывали его как общительного компаньона, который любил веселиться и петь караоке.

Де Гузман и Фельдерхоф вместе работали в австралийской геологоразведочной компании Pelsart Resources, которая занималась добычей полезных ископаемых в Калимантане. В 1990 году де Гузмана уволили за то, что на деньги предприятия он купил подарки для любовницы.

Спустя два года филиппинец вновь встретился с Фельдерхофом и рассказал ему, что нашёл крупное месторождение золота в джунглях Калимантана — острова, разделённого между Индонезией, Малайзией и Брунеем. Де Гузману нужен был партнёр, готовый к риску. В 1993 году он познакомился с Уолшем и стал менеджером Bre-X Minerals по разведке в Индонезии. Фельдерхоф получил должность вице-президента.

Почти разорившийся, но вдохновлённый проектом Фельдерхофа и де Гузмана Уолш собрал $6900 личных средств и убедил своих друзей вложить ещё $138 тысяч в золотодобычу в окрестностях реки Бусанг, глубоко в джунглях индонезийской провинции Восточный Калимантан.

Бусанг время от времени исследовали горнодобывающие компании, но не нашли ничего, что говорило бы о наличии крупного месторождения. В 1989 году от собственности на участок отказалась австралийская Montague, а в 1992-м землю на продажу выставил новый собственник Waverley Asset Management. Уолш приобрёл её по совету Фельдерхофа.

В 1993 году де Гузман нашёл первые следы золота в двух скважинах. Bre-X начала готовиться к строительству шахты. В 1995 году руководители компании объявили, что найденные ими запасы больше, чем считалось ранее, и могут стать одним из крупнейших золоторудных месторождений в мире.

В 1996 году Bre-X официально объявила, что нашла крупнейшее золотое месторождение 20 века. Согласно её данным, прииск содержал около 2000 тонн золота на сумму $20 млрд. Потенциальная стоимость месторождения оценивалась в $77 млрд. После сообщения капитализация компании достигла $6 млрд, а личное состояние Уолша достигло $250 млн.

Партнёры удостоились награды «Горняки года» отраслевого издания Northern Miner в 1996 году, а в начале 1997-го Ассоциация геологов и разработчиков Канады назвала Фельдерхофа «старателем года».

Bre-X привлекла крупных инвесторов, среди которых была канадская брокерская фирма Nesbitt Burns, а JP Morgan стала её финансовым консультантом. В 1996 году компания вышла на биржу Торонто и Nasdaq.

За несколько лет Bre-X построила в Бусанге бизнес-центр и обещала создать там школу и источник питьевой воды. Де Гузман утверждал, что компания потратила на развитие племени даяков более $1 млн и за свой счёт провела электричество в деревню, возвела церковь, открыла детский сад и организовала уроки шитья для женщин. Многие местные жители работали в Bre-X и связывали с ней свое будущее.

Оценка потенциала месторождения постоянно росла. В 1997 году Фельдерхоф уже утверждал, что оно может содержать до 6220 тонн золота.

Заявления компании привлекли внимание президента Индонезии Сухарто, который захотел получить свою долю месторождения. Правительство страны в августе 1996 года отозвало разрешение Bre-X на разведку. Начались долгие переговоры, в которых в качестве посредников участвовали на тот момент уже бывшие президент США Джордж Буш-старший и премьер-министр Канады Брайан Малруни.

В феврале 1997 года правительство Индонезии оставило Bre-X только 45% контроля над рудником, 15% передали американской компании Freeport McMoran, на тот момент одному из крупнейших международных инвесторов Индонезии. Интересы Freeport McMoran лоббировал приближённый к Сухарто промышленник Мохамад Боб Хасан.

Оставшиеся 40% контролировали индонезийские власти. Рыночная капитализация Bre-X упала на $1 млрд.

В 1997 году Freeport McMoran начала собственные изыскания на острове и к своему удивлению обнаружила лишь «незначительные» запасы золота. Тогда же в офисе компании рядом с месторождением случился пожар, в котором сгорели все документы и геологические архивы.

Де Гузман тем временем был в Торонто — выступал перед аналитиками и крупнейшими игроками отрасли на ежегодном съезде Ассоциации старателей и разработчиков в Торонто. Freeport McMoran потребовала, чтобы он срочно вернулся в Индонезию.

19 марта 1997 года Гузман вылетел на встречу с партнёрами на вертолёте Alouette. На высоте 800 футов над индонезийскими джунглями, он, согласно официально версии, выбросился из окна, оставив на сиденье часы Rolex и несколько предсмертных записок. В одной из них геолог написал, что уходит из жизни, так как заразился гепатитом B и страдает от болей в спине и животе.

Однако свидетели утверждали, что в ночь перед смертью он был в хорошем настроении и развлекался в караоке-ресторане. Медицинских документов с диагнозом гепатит B в ходе следствия найти не удалось.

Полиция Индонезии признала смерть де Гузмана самоубийством, хотя его тело разложилось до неузнаваемости и было невозможно сопоставить отпечатки пальцев и идентифицировать труп. Индонезийский врач, проводивший вскрытие, говорил, что не может с уверенностью полагать, что останки принадлежали руководителю разведки Bre-X.

Частный детектив, которого наняли родственники погибшего, уверен, что его пытали и убили ради информации об участке с золотом. В причастности к преступлению он заподозрил индонезийских военных. Местные СМИ писали, что бортовой журнал вертолёта пропал, пилотировал его в день гибели геолога не гражданский лётчик, а армейский подполковник.

В 2005 году в прессе появились предположения, что де Гузман жив. Одна из его четырёх жён утверждала, что получила перевод на $25 тысяч. По её словам, деньги поступили из отделения Citibank в Бразилии. Она предположила, что её муж жив и много лет находится в бегах, однако никаких доказательств своей версии не предоставила.

Другие родственники и ещё две жены считают, что геолог умер. Более того, одна из них опознала его тело по фотографии.

Через неделю после гибели де Гузмана Freeport объявила, что обнаружила визуальные различия между частицами золота в своих пробах и добытыми Bre-X. Экспертиза указывала на возможное «соление» первых проб — это метод, когда золото искусственно добавляют в породу, чтобы создать видимость большего количества драгоценного металла.

После претензий со стороны Freeport McMoran наняла для независимой экспертизы канадскую компанию Strathcona Mineral Services. Специалисты пришли к выводу, что «практически невозможно создать экономически значимое месторождение золота» на площадке Bre-X на Борнео. Кроме того, Strathcona подтвердила подозрения, что образцы бурения были подделкой.

Основатель компании начал собственную проверку и нанял Forensic Investigative Associates для расследования. Последняя обвинила в мошенничестве погибшего де Гузмана. Именно он работал над сбором сотен образцов керна и якобы научил своего помощника Пуспоса и нескольких других доверенных сотрудников «солению» образцов.

Занимались этим они предположительно по ночам, когда в офисе никого не было. Один из местных жителей утверждал, что однажды стал свидетелем фальсификации со стороны команды.

Де Гузман, согласно расследованию, использовал около 100 грамм золота на тонну породы. Этого количества было достаточно для доказательств существования месторождения, но не вызывало подозрений. Первым источником золотой стружки в образцах могло быть его обручальное кольцо.

Затем геолог начал платить местным жителям за золото, которое они намывали в реках. За 2,5 года, согласно этой версии, де Гузман купил этого обработанного золота на $61 тысячу.

Министр горнодобывающей промышленности и энергетики Индонезии Ида Багус Суджана заявил журналистам, что правительство подаст иск против Bre-X.

Торговлю акциями компании приостановили на всех биржах 5 мая 1997 года. На следующий день торги возобновились, бумаги продавались по 6 канадских центов. Рыночная стоимость Bre-X в момент её краха составляла $10 млн — в 600 раз меньше, чем на пике популярности.

Скандал обернулся ещё и волнениями работников шахт, лишившихся в результате краха компании рабочих мест. Фельдерхоф находился на Каймановых островах и отрицал, что кто-либо из сотрудников замешан в мошенничестве. «Я лично до сих пор считаю, что в Бусанге имеется значительное количество золота», — говорилось в его заявлении, распространённом по факсу.

Инвесторы, которые продали свои акции до разоблачения, заработали миллионы долларов, хотя компания так и не получила прибыль. Акционеры, которые держали свои бумаги до тех пор, пока работу Bre-X не разоблачили, в общей сложности потеряли более $3 млрд.

Расследования начали и власти Канады, и правительство Индонезии. Однако никому не предъявили обвинений и никого не арестовали. Параллельно росло число исков, которые подавали к компании акционеры и инвесторы.

Freeport-McMoran первой вышла из проекта. Вслед за ней от участия в дальнейшей разработке месторождения отказался индонезийский предприниматель Мохамад Хасан, который имел в предприятии небольшую долю.

Некоторые игроки рынка заявляли, что Бусанг изначально был идеальным местом для начала беспрецедентного мошенничества: никто не знает, где это, правительство коррумпировано, и можно всех подкупить, чтобы оправдать себя, объяснял президент индонезийской добывающей компании PT Ingold Management Бенни Вахджу, который когда-то тоже пытался искать золото в джунглях Борнео.

Ещё до скандала Дэвид Уолш вывел из Bre-X $50 млн и купил за $3 млн дом. После банкротства он уединился с семьёй на берегу океана и старался избегать публичности.

В июне 1998 года Верховный суд Багамских островов по запросу управляющего банкротством Bre-X заморозил активы его семьи примерно на $21 млн. Тот же суд постановил раскрыть остальное имущество по всему миру.

Уолш и его жена также столкнулись с серией исков от инвесторов компании в Канаде и США. Более 200 акционеров подали одно заявление в суд за день до смерти предпринимателя. Друзья семьи рассказывали, что он очень тяжело переживал давление, но до последнего надеялся отстоять свою репутацию.

«Я всё ещё молодой человек. У нас много времени», — заявил он газете Toronto Sun за несколько дней до гибели. В 1998 году он умер на Багамах в собственном особняке недалеко от Нассау, столицы островного государства. Причиной смерти предпринимателя называли обширный инсульт. Он скончался в больнице в 52 года.

Уолш всегда имел лишний вес и много курил. Поэтому его смерть не вызвала никаких подозрений даже у друзей. В завещании Уолша было сказано, что всё его имущество составляет домашнее хозяйство стоимостью $7,5 тысяч и грузовик.

Джон Фельдерхоф дожил до 79 лет. Он был единственным человеком, кому предъявили обвинения в инсайдерской торговле: за год до разоблачения Bre-X геолог продал акции компании более чем на $80 млн. Ему грозило до двух лет тюрьмы.

Суд начался в 2000 году. Топ-менеджера подозревали в том, что он сознательно выпускал недостоверные отчёты. Процесс затянулся на несколько лет, однако в 2007 году его оправдали.

Верховный суд Онтарио заявил, что, хотя Комиссия по ценным бумагам представила убедительные доказательства, этого недостаточно, чтобы осудить Фельдерхофа без всяких сомнений. Сам он не пришёл на финальное заседание суда и всё это время находился за границей.

Несмотря на оправдательный вердикт, репутация геолога была разрушена и продолжить карьеру он не смог. В профессиональном сообществе к нему относились с настороженностью. Большую часть накоплений он потерял во время развода с женой, утверждал его адвокат. В 2005 году бывший главный геолог Bre-X переехал на Филиппины.

Фельдерхоф скончался в октябре 2019 года в филиппинской деревне, где вместе с новой супругой и её родственниками держал небольшой магазин и прачечную.

Скандал с Bre-X надолго оставил всю добывающую отрасль в Северной Америке без притока финансов. Потенциальные инвесторы больше не верили отчётам компаний и искали более надёжные проекты. Власти Канады и участники финансового рынка осознали, что стране нужен федеральный регулятор ценных бумаг, которого ранее не существовало.

В публичных заявлениях и официальных документах Bre-X говорилось, что размер месторождения оценивала авторитетная инженерная фирма SNC Lavalin из Монреаля. Однако тот факт, что компания делала расчёты на основе образцов земли, извлечённых и обработанных самой Bre-X, умалчивался. Прошло более двух лет с момента первых заявлений о крупном месторождении на Борнео, прежде чем кто-то провёл независимую проверку этого места на наличие золота.

После скандала участники рынка отмечали, что Bre-X игнорировала стандартные процедуры и отправляла в лабораторию всё содержимое каждой пробы вместо того, чтобы оставлять половину для независимого тестирования.

Законодатели Канады приняли закон «Национальный инструмент 43-101», регулирующий продажу акций горнодобывающих компаний, чтобы уберечь инвесторов от недостоверной информации. Согласно новым правилам, горнодобывающие компании, торгующиеся на канадских биржах, вынуждены предоставлять образцы руды в герметичной упаковке в лаборатории, аккредитованные при Американском геологическом институте.

В апреле 2014 года суд в Канаде отклонил два иска инвесторов Bre-X. Судья написал в постановлении, что не видит «разумной перспективы взыскания с кого-либо из обвиняемых».

Большая часть средств компании хранилась на Каймановых островах и была растрачена на судебные издержки. Однако осталось $3,5 млн: эти деньги адвокаты истцов предлагали направить на благотворительность, потому что даже в случае победы каждый истец получил бы только по два цента на доллар.

Большую часть средств передали в Национальный фонд доступа к правосудию, а оставшаяся часть — в Школу менеджмента Телфера при Университете Оттавы.

Члены индонезийского племени даяков продолжали искать золото в 2007 году, спустя десять лет после краха Bre-X. Журналисты, которые побывали на месте предполагаемого месторождения, обнаружили, что местные жители бурили скалы примитивными машинами в поисках драгоценного металла. Индонезийцы хотели найти запасы золота и новых инвесторов для месторождения.

Источник: vc.ru