Евразийская интеграция оказалась еще одной пустышкой. И дело не только в провале экономической интеграции. Причина – в идеологическом провале, сообщает Еxclusive.kz.
ЕАЭС превратились в территорию для устаревших технологий и стали рынком сбыта самой низкопробной продукции.
В последние годы стало очевидно, что дела евразийского проекта идут весьма сложно. В экономиках абсолютно всех стран – участниц ЕАЭС наблюдаются известные трудности, причём, не только из-за санкций стран Запада против РФ. Временами между странами – участницами союза вспыхивают таможенные войны и иные подобные конфликты. Если говорить о стратегических направлениях, например, науке, то технотронного оазиса из Евразийского экономического союза определённо не получилось. Скорее, наоборот, ЕАЭС превратились в территорию для устаревших технологий и стали рынком сбыта самой низкопробной продукции: например, «свыше 60 процентов электротехнической продукции, которая совершенно легально продается в белорусских магазинах, опасна для жизни». Идея создания общего культурно-информационного пространства тоже провалилась.
А вот с задачей бюрократизации справились по старой памяти отлично. Марат Шибутов приводит такие данные: «На сайте правового портала ЕАЭС есть уже 4216 документов разного уровня: акты Высшего Евразийского экономического совета, Евразийского межправительственного совета, Евразийской экономической комиссии, Суда Евразийского экономического союза, документы ТС и ЕЭП, международные договоры, меморандумы, заявления, официальные сообщения Евразийской экономической комиссии».
Нельзя назвать ЕАЭС и модернизационным проектом. И это касается не только в отношении стран Средней Азии и Закавказья, но окраин и депрессивных регионов собственно РФ: ведущиеся с начала 2000-х. разговоры о необходимости повторного освоения Сибири и Дальнего Востока, без которого «Россия обречена», так, по сути, разговорами и остаются.
В ЕАЭС отсутствуют структуры, непосредственно отвечающие за модернизацию
Нет, в официальных документах ЕАЭС слово «модернизация» один раз всё-таки присутствует: «ЕАЭС создан в целях всесторонней модернизации, кооперации и повышения конкурентоспособности национальных экономик и создания условий для стабильного развития в интересах повышения жизненного уровня населения государств-членов», – гласит преамбула на официальном сайте. Однако в ЕАЭС отсутствуют структуры, непосредственно отвечающие за модернизацию – ни как отдельный орган, ни как подразделение, например, в виде коллегии Евразийской экономической комиссии (ЕЭК).
Можно предположить, некоторое отношение к модернизации имеет отдел анализа и перспектив развития Департамента развития интеграции в коллегии по интеграции и макроэкономики ЕЭК. Но низкий иерархический уровень в административной вертикали вряд ли позволил бы ему, например, эффективно осуществлять координацию между подразделениями национальных академий наук стран-участниц союза, «фабриками мысли» и иными подобными структурами, занимающимися данной тематикой. Разумеется, если бы эта задача перед этим отделом была бы поставлена.
Между тем, наука и техника в ЕАЭС, без коих никакое повышение конкурентоспособности национальных экономик априори невозможно, тоже «пострадали»: если информационно-коммуникационными технологиями всё-таки заведует Департамент информационных технологий ЕЭК, то остальное передано в Фонд по делам экономического и научно-технического сотрудничества, который … только предполагается создать.
Всесторонняя модернизация – явно не цель ЕАЭС, не его важнейшая задача – а лишь некая абстрактная декларация о будущих намерениях
Вот почему напрашивается закономерный вывод: всесторонняя модернизация – явно не цель ЕАЭС, не его важнейшая задача – а лишь некая абстрактная декларация о будущих намерениях. И стоит ли после этого удивляться, что количество желающих участвовать в евразийском движении от проекта к проекту постоянно уменьшается?
Впрочем, и возможных альтернатив евразийской интеграции для постсоветских стран не так уж и много. Уход в ЕС, со всеми его достоинствами и недостатками, актуален только для европейских стран бывшего Союза. Полномасштабную модернизацию с опорой исключительно на собственные силы, после краха СССР, могли позволить себе разве что Россия и Украина. Однако ни одна из них так не воспользовалась этой возможностью. Участие же в проектах регионального сотрудничества, в большинстве случаев, могут приносить лишь ограниченные дивиденды.
Остаются тесные, вне всяких блоков и союзов, двусторонние связи с очень влиятельными державами. Ожидаемый эффект — не только увеличение оборота торговли, но и возможность модернизации экономики до уровня более развитых стран. Например, и США и Россия (СССР) в прошлом неоднократно проводили успешную модернизацию проблемных стран и экономически отсталых территорий.
Поэтому, Китай из рассмотрения придётся исключить. Хоть, он и не прочь поучаствовать в проектах евразийской интеграции, например, как дополнение к своей инициативе «Один пояс и один путь», но успехов в реформировании иных стран у него не имеется, поскольку сравнительно недавно был объектом модернизации сам. Кроме того, КНР имеет претензии (пока только на страницах школьных учебников) на «временно утраченные территории Поднебесной», что у стран-соседей не может не вызвать понятных опасений.
В недавнем интервью главы Международного совета российских соотечественников Вадима Колесниченко обсуждались причины «украинского поражения» Русского мира: присвоение группой лиц многих российских миллиардов, выделенных на «перепрошивку» украинского общества, неэффективная работа российского МИДа, фонда «Русский мир» и иных структур по сравнению с их оппонентами из американских фондов и НКО. Однако, проблемы у Русского мира наблюдаются не только на «украинском» направлении. В частности, финансирование «чисто» русских регионов, в отличие от «мультикультурных» Москвы и Петербурга, осуществляется по остаточному принципу. На притеснение русских за границей власти РФ реагируют избирательным образом: в одних случаях (Украина, Прибалтика) реакция всё-таки имеет место, в других – нет. К тому же, русским из ближнего зарубежья получить российский паспорт часто труднее, чем представителям национальных меньшинств: например, осетинам из Южной Осетии. Да и вообще, хоть мир и называется Русским, но среди его апологетов и идеологов доминируют выходцы с Кавказа и Прибалтики, украинцы, представители иных национальностей.
По существу, наблюдается несоответствие даже в терминологии: Русский мир – не совсем то и «русский», а скорее – Мир Русскоязычный, Московский, Российский, Россиянский.
Подобная подмена — и в современном российском евразийстве, под коим, в первую очередь, подразумевают современную российскую геополитику. Зато для учения Льва Гумилева, например, сейчас времена не самые лучшие: «Конечно, теорию пассионарности изучают в некоторых российских, казахских и узбекских вузах, работы Гумилёва переведены на ряд языков, но… из распространённых — только на английский и турецкий. На немецком языке в наличии только перевод «От Руси к России», причём сделанный силами энтузиастов, без помощи государства. «Этногенез и биосфера Земли» в Германии не издан. Мало того, там на учёного прилепили ярлык маргинала и антисемита. В очень многих странах «последний евразиец» совсем неизвестен. Зато книги, например, А.Г.Дугина переводятся почти на все языки и в огромном количестве. Парадокс, да и только!».
Если в СССР были: индустриализация и коллективизация, развитие науки и культуры, освоение целины, Сибири и Дальнего Востока, то РФ – лишь «энергетическая империя»
Эти и многие другие идеологические провалы не могли не сказаться на экономическом базисе современной России. Если в СССР были: индустриализация и коллективизация, развитие науки и культуры, освоение целины, Сибири и Дальнего Востока, то РФ – лишь «энергетическая империя». Введенный из-за западных санкций курс на замещение импорта показал, что многие виды производств РФ уже утрачены, уцелевшие — сильно зависят от поставки импортных комплектующих, материалов и оборудования.
Поэтому Россия уже не может быть ни безусловным лидером евразийской интеграции, ни катализатором модернизации в какой – либо отдельно взятой стране.
Ценность евразийской интеграции для РФ отнюдь не снижается – наоборот, для многих регионов, которыми Москва управляет плохо (Тува, Бурятия, депрессивные области Нечерноземья и другие), она только возрастает
Однако, в целом, ценность евразийской интеграции для РФ отнюдь не снижается – наоборот, для многих регионов, которыми Москва управляет плохо (Тува, Бурятия, депрессивные области Нечерноземья и другие), она только возрастает.
США: Кто хочет стать следующей Украиной?
Позиция США довольно двойственна. С одной стороны, они всячески противодействуют евразийским интеграционным процессам, опасаясь появления нового СССР. А с другой, именно Штаты имеют наибольший опыт модернизации отдельных стран. При их содействии были: заложены основы «немецкого экономического чуда» (план Маршалла (1948-1951), экономическая реформа Людвига Эрхарда(1948)), проведены преобразования в Японии (1946-1951), Тайване (1949-1962), Сингапуре (1959-1990), Южной Корее (1962-1970) и Китае (1978-1989).
Но, после 1991 года у США подобных успехов не наблюдается. Длительно управляемые проамериканскими политиками постсоветские страны отличаются либо весьма посредственными показателями в экономике (Польша, Литва), либо — откровенно плохими (Болгария, Украина, Латвия, Молдова).
Куда больше повезло Чехии, модернизация которой прошла «под патронатом» ФРГ, и Словакии (ФРГ, Япония и Южная Корея). А также — Словении (Италия), и Эстонии (ряд скандинавских стран).
Наиболее логичная версия феномена: Из своей победы в холодной войне Америка вынесла важный вывод — большой союзник — волшебным образом может стать большим конкурентом, и, если Южная Корея, Япония и ФРГ — хотя бы демонстрируют политическую лояльность, в случае с Китаем не наблюдается и этого. Поэтому уровень Польши — это тот абсолютный максимум, на который может рассчитывать новый союзник США. Хотя, стоит добавить, уровень более вероятный – Украины.
Кстати, одна из «любимых сказок» многих украинских политиков и их американских кураторов про то, как президент Виктор Янукович и министр обороны Дмитрий Саламатин уничтожили украинскую армию». Ибо, на поверку, обороноспособность Украины подорвали всё-таки предшественники Януковича, к тому же «Саламатин был министром только в 2012 году – а «оказия» случилась два года позже!
США наносили вред и украинской экономике. Классический случай – срыв в 1998 году контракта на поставку турбин для Бушерской АЭС (Иран) после визита в Киев тогдашнего госсекретаря США Мадлен Олбрайт. По разным оценкам, общие экономические потери Украины тогда составили от 350 до 600 миллионов долларов. Правда, США пообещали компенсацию, которую, как позднее жаловался премьер-министр Украины тех лет Анатолий Кинах, Украина почему-то так не получила.
Иногда довольно трудно понять американскую стратегию в отношении Украины: ведь ещё Бжезинский писал о важности этой страны. Однако, вместо усиления, США почему-то безмерно её ослабляли. Неужели, уже в 90-е годы России готовили нынешний крымско-донецкий капкан? Или было решено ослабить Украину до такой степени, чтобы она не представляла для РФ особой ценности? Так сказать, тактика «выжженной земли» в период постмодерна? К сожалению, об истинных мотивах США сейчас можно только догадываться, пока не будут открыты американские архивы.
Близкая дружба с США в настоящий момент — занятие не безопасное. И альтернативой ни региональному сотрудничеству, ни евразийской интеграции она быть не может
Зато очевидно, что близкая дружба с США в настоящий момент — занятие не безопасное. И альтернативой ни региональному сотрудничеству, ни евразийской интеграции она быть не может.
Евразийская альтернатива: возможные контуры.
Очевидно, что евразийская интеграция не должна быть навязана сверху — это должен быть естественный процесс. Создание наднациональных структур по образцу советских министерств и ведомств не оправдано, ибо они будут столь же малоэффективны, сколь в той, или иной степени ущемлять суверенитет отдельных стран.
Процесс здоровой евразийской интеграции должен начинаться не на уровне президентов и премьер-министров, а куда ниже – региональных властей разных стран, сообществ бизнесменов, «фабрик мысли», отделов академий наук и отдельных интеллектуалов.
Способствовать, помогать процессу должны не иерархические, а сетевые структуры – некий аналог НПО/ НКО, которые продемонстрировали свою эффективность, но «заточенные» на модернизационные задачи: привлечение инвестиций и новых технологий в регион, помощь изобретателям, учёным и так далее.
Плохо работающие технопарки и свободные экономические зоны должны быть преобразованы в более эффективные структуры, именно они должны стать ячейками ускоренной модернизации евразийского пространства.
Идее Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева по привлечению к процессам евразийской интеграции стран не только бывшего СССР должен быть дан зелёный свет. Например, привлечение Ирана, который, в отличие от Китая, не имеет территориальных претензий к соседям, и Индии, имеющей, в отличие от РФ, все современные технологии.
И, только после наполнения проекта евразийского объединения концептуальным содержанием, интеграция должна быть «поднята» на уровень президентов и премьер-министров евразийских стран.
