Громкий скандал может обернуться имиджевыми потерями для Казахстана как одного из мировых производителей и экспортёров зерновых.
За прошлый год экспорт зерна без учёта поставок в страны Евразийского союза принес в бюджет государства 583,2 миллиона долларов – было продано 3,8 млн тонн пшеницы. Однако в целом отрасль переживает кризис – на элеваторах проходят обыски, издания пишут о недостаче в 7 млн тонн, самые крупные игроки рынка объявили себя банкротами, а в Минсельхозе регулярно происходят коррупционные скандалы. Informburo.kz разобрался, кто виноват в проблемах отрасли и как это сказывается на банковском секторе и всей экономике страны.
Миллионные недостачи и обыски
В августе в нескольких региональных изданиях появилась информация о проведении обысков на элеваторах и хлебоприёмных пунктах страны. В статье костанайской «Нашей газеты» была озвучена не только первоначальная информация, но и опубликован эксклюзивный комментарий профильного вице-министра. По словам Кайрата Айтуганова, в трёх основных зерносеющих областях – Костанайской, Акмолинской и Северо-Казахстанской – обыски и проверки проходили на 33-х элеваторах. Результатов, которые можно было бы прокомментировать, по данным вице-министра, на тот момент ещё не было. Причиной проверок стали необеспеченные зерновые расписки.
«В 2014-2015 годах предприниматели представляли в банки бумажные зерновые расписки, не обеспеченные зерном, – сказал Кайрат Айтуганов. – Их закладывали в банки второго уровня, получали под это реальные деньги… А потом выяснилось, что зерна нет. Есть банки, для которых это обернулось проблемами. С этим и связаны проверки», – резюмировал вице-министр сельского хозяйства.
25 августа портал Tengrinews.kz опубликовал новость о том, что недостача составляет 7 млн тонн зерна. Однако спустя сутки новость исчезла с ресурса. След новость оставила в официальном аккаунте Tengrinews.kz в сети Facebook — её, видимо, удалить забыли. Кроме того, текст новости успели продублировать другие издания.
Так, по данным ng.kz, общий объём недостачи достигает отметки в 7 миллионов тонн. И речь в данном случае идёт всего о трёх основных зерносеющих регионах. Генеральная прокуратура подтвердила факт проверок и обысков, связанных с возбуждением уголовного дела о хищениях в особо крупных размерах. Однако в интересах следствия какие-либо другие подробности надзорный орган сообщить отказался. Объём недостачи выяснится гораздо позже.
Что такое зерновые расписки?
Расписка выдаётся владельцу зерна в момент погрузки на пункт хранения. С одной стороны, это складской документ, подтверждающий право собственности на зерно, с другой – неэмиссионная ценная бумага. А в-третьих – банки под залог в виде зерновых расписок долгие годы выдавали кредиты.
О многочисленных приписках в показателях именно зерновых говорили давно. Однако следует уточнить, что большая часть ненайденного, а вероятно, никогда и не существовавшего зерна – это вина всецело знаменитых зерновых расписок.
По словам Серика Ибраева, заместителя председателя Союза фермеров Казахстана, пропавшее зерно теперь никогда и не найдут:
«Что такое эти якобы пропавшие 7 миллионов тонн? Этого зерна никогда и не было. Давайте представим: есть элеватор, который обладает определённым объёмом хранения, к примеру, 50 тысяч тонн. Вы к нему привезли, сдали, а он дал вам зерновую расписку. Но при этом он генерирует в 4 раза больше своего максимального объёма хранения на бумаге и делает свои расписки на ещё 150 тысяч тонн. Затем сдаёт их в банк в качестве залога, получает кредит. Делалось это зачастую через аффилированные компании. Вроде всё нормально, владелец пришёл на элеватор, смотрит – зерно лежит. Но когда вы предъявите зерновую расписку к погашению, то возникнет аналогичное право на ваше зерно и у банка-заёмщика. В итоге сейчас эти зерновые расписки на 7 миллионов тонн надо признать недействительными, это всё самые настоящие махинации».
Долгие годы многие элеваторы, биржевики и сами аграрии использовали этот документ, чтобы получать займы в банках. По словам нескольких источников, пожелавших остаться анонимными, в банках закрывали глаза на приписки – всех устраивало текущее положение дел.
НУХ «КазАгро» сам создал монстров
В феврале текущего года глава государства крайне жёстко высказался о банкротстве крупнейших агрохолдингов республики: «Алиби», «Иволга» и «Казэкспортастык». Их совокупный долг приблизился к отметке в 4,6 млрд долларов. Долгие годы именно эти компании были флагманами сектора.
Эти три хозяйства контролируют в общей сложности около 5 млн гектаров посевов пшеницы из 11 млн по всей стране.
Часть долгов вышеупомянутых гигантов принадлежит как раз АО «НУХ «КазАгро». Большая часть — это займы банков второго уровня. Сам госхолдинг долгие годы поддерживал крупных игроков рынка миллиардными вливаниями.
В последние годы НПП «Атамекен» регулярно отмечала, что до мелких и даже средних хозяйств не доходили ни государственные дотации, ни субсидии, ни даже кредиты со льготной ставкой. Теперь же активно решаются вопросы, как государству вернуть немалые вложенные деньги – счёт идёт на сотни миллиардов тенге.
Экономисты уверены, что во многом и сам госхолдинг виновен в том, что в республике появились неэффективные монстры, у которых годами был лёгкий доступ к кредитам, выданных совсем не на рыночных условиях.
«Проблема агрохолдингов – это сейчас, по сути, проблема банков, – считает Рахим Ошакбаев, глава центра прикладных исследований «Талап». – Масштаб проблемы настолько велик, и он так долго и сильно замалчивался, что даже те 500 млрд тенге, которые в 2012-2015 годах МСХ выделял для оздоровления и основную часть которых получили агрохолдинги, не смогли исправить ситуацию. Если эту проблему не решать, то она будет только усугубляться».
Ещё до скандала с банкротством частных агрохолдингов казахстанское правительство решило судьбу и самого «КазАгро». Три его дочерних предприятия в лице АО «КазАгроФинанс», АО «Казагромаркетинг» и АО «КазАгроПродукт» было решено приватизировать. По поручению главы государства и комплексному плану приватизации это произойдёт до 2020 года.
Единственное, что удалось отстоять «КазАгро» и уберечь от приватизации – «Продкорпорация». Это единственная дочерняя структура холдинга, которая долгие годы показывала прибыль. Правда, её деятельностью давно интересуются депутаты Парламента и правоохранительные органы. В 2014 году был осуждён её бывший руководитель Бейбитхан Кабдрахманов по делу о 12 миллиардах тенге, присвоенных главой группы компаний «Богви» Виктором Богданцом.
Сегодня из «Продкорпорации» пытаются сделать масштабный Экспортный центр, то есть в перспективе этот государственный оператор с фактически монопольными правами будет по одной цене покупать продукцию у сельчан, и по другой – продавать за рубеж.
Государство не будет помогать банкам
Львиная доля долгов холдингов «Алиби», «Иволга» и «Казэкспортастык» – это займы банков второго уровня. По мнению экономистов, эти токсичные активы – вина самих банков. А со стороны государства не было должного надзора.
«Президент подчеркнул то, что финансовый надзор не справился со своей задачей. В итоге случился банковский кризис, последствия которого мы до сих пор не можем исправить, – резюмирует Рахим Ошакбаев. – После этого было бы логично задать вопрос, кто возглавлял Агентство по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций в тот момент, когда банки выдавали необеспеченные кредиты и выводили средства за рубеж? Где этот человек? Какой следующий государственный фонд он возглавляет сегодня (речь идёт о Елене Бахмутовой – Авт.)? Можно ли человека, который полностью провалил вверенный ему участок – банковский надзор, дальше ставить на какие-то позиции?»
Сколько токсичных активов в виде долгов крупных агрокомпаний республики находится в кредитных портфелях БВУ и почему их банки не хотят списывать – точно неизвестно. Такие потери радикально могут сказаться и на кредитном рейтинге, и на отчётности, но разобраться с этими долгами, скорее всего, обязательно придётся.
«Банки не хотят признавать низкое качество своего ссудного портфеля, поскольку опасаются, что к ним возникнут вопросы. При этом глава государства чётко сказал, что не надо бояться банкротства банков. На мой взгляд, нерешённая ситуация со списанием неработающих активов, которые эксперты международных рейтинговых агентств оценивали в прошлом году примерно в 37% от объёма выданных кредитов, эти неработающие и не списанные активы имеют сильный токсичный эффект для всей экономики страны и блокируют любое оздоровление и развитие. Пока мы сейчас, а не в течение 5 лет, не признаем реальное качество активов, никаких качественных изменений не случится», – уверен глава Центра прикладных исследований «Талап».
Почему зерновые расписки сделали электронными?
В 2016 году был введена альтернатива бумажным документам – электронные зерновые расписки (далее – ЭЗР). Их многие встретили в штыки.
«Был сделан государственный электронный реестр, элеваторы были отнесены к организациям публичного интереса, ситуация получила полную прозрачность, – делится зампредседателя Союза фермеров Казахстана Серик Ибраев. – Внедрение ЭЗР активно блокировали зерновики, биржевики, никто эту прозрачность видеть не хотел. Сейчас фермер, владелец зерна, видит всю картину: движение зерна, ценообразование, ему доступны все элеваторы онлайн. Достигнуто самое главное – доступность финансирования. Если документ в лице электронной зерновой расписки уже не подделать, выпустить необеспеченным, то фермер может в любой момент привлечь деньги. Интересы 10 тысяч казахстанских фермеров, поверьте, гораздо выше, чем интересы владельцев крупных агрохолдингов и биржевиков».
Сейчас хождение электронных зерновых расписок курирует Информационно-учётный центр Минфина РК. По сути, это означает реальный надзор со стороны сразу нескольких министерств. В том числе и со стороны Минсельхоза.
В Министерстве финансов РК рассказали, что подчинённый ему ИУЦ всего лишь выступает организатором торгов на ценную бумагу, а не на биржевой товар, то есть зерно. Продавцами на портале электронных торгов являются владельцы и залогодержатели зерновых расписок. То есть всё точно в рамках действующего законодательства, с максимальным удобством для фермеров и киберзащитой.
Параллельно успехам внедрения ЭЗР хождение бумажных зерновых расписок предлагается продлить до 2020 года. Но это лишь усугубит ситуацию и в аграрном секторе, и в банковском, считает глава центра прикладных исследований «Талап» Рахим Ошакбаев:
«Почему не работали зерновые расписки? Ведь идея же правильная, хорошая – сделать документарную форму хранения, запустить в оборот. Но как только правила эти нарушаются, в итоге никто не несёт никакой ответственности. Если игроки видят, что можно получить прибыль и никто не накажет, то все так будут работать. Проверили, что кривая схема безнаказанно работает – значит, можно пользоваться. Банки начали брать эти воздушные бумаги в залог, наверняка зная, что они могут быть не обеспечены. И сейчас залоговые держатели этих зерновых расписок активно сопротивляются внедрению электронных зерновых расписок. Банковский сектор, на мой взгляд, это главный реакционер в этом вопросе».
Возможно, дело о пропавших миллионах даже сможет поставить окончательный крест на хождении бумажных зерновых расписок. Вопрос – какие последствия скандал будет иметь для страны в целом.
«Токсичные кредиты банков, зерновые расписки и многолетние приписки, не решённые проблемы частных агрохолдингов, неэффективность «КазАгро» – если на всё это посмотреть масштабно, то становится понятно, что именно это не даёт нормально развиваться и банкам, и аграрному сектору, – уверен Рахим Ошакбаев, глава Центра прикладных исследований «Талап». – Речь идёт о полной безответственности и безнаказанности. Признать реальное положение дел – это сейчас главная панацея для сельского хозяйства. Надо прекратить практику приписок. Всё, что не работает, должно быть списано с балансов банков и идти в рамках правовых процедур взыскания, реабилитации, реструктуризации или банкротства».
Скандал с зерновыми расписками и недостачей зерна, по мнению экспертов, вновь ставит остро вопрос о положении дел в банковском секторе. Финансовые институты, их промахи и нежелание работать по мировым стандартам дорого обошлись ещё одному сектору страны – аграрному.
