Халяль или нет? — на процессе по «мясному» делу эксперт дала оценку мощности Beef Export Group

Алия Абикенова называла разные причины, почему на заводе не могут работать два бокса одновременно. Сторона защиты с ними была не согласна.

На заседании по делу Beef Export Group, прошедшем 15 января, допросили эксперта ТОО «СНК-Проект» Алию Абикенову. Эта компания в 2021 году делала заключение по мощностям предприятия.

Свидетель пояснила, что в августе 2021 года к ним поступил указанный проект на экспертизу. Заказчиком был Александр Пархоменко.

— Это была корректировка проекта. Вносились изменения в смету в связи с закупом дополнительного оборудования, менялась технологическая линия, — рассказала Алия Абикенова. — Когда они зашли с ПСД, должны были предоставить нам паспорт оборудования и расчет производственной мощности, но этого не было. После выдачи нами замечаний поставщик оборудования, компания Pek-Mond, отправил паспорта и дополнение по расчетам мощности — 45 голов КРС/час и 60 голов МРС/час. Стояла синяя печать, подтверждающая подлинность паспорта.

Однако, по словам Абикеновой, мясоперерабатывающий завод в итоге оказался не согласен с указанной экспертом мощностью: в задании на проектирование они просили написать одно, а в паспорте значились другие цифры.

— В проекте было указано: 45 голов КРС/час, или 360 голов в смену, 60 МРС/час, или 480 голов в смену. Штатных единиц — 260, режим работы — 8 часов, количество смен — 2. И при этом был учтен только один бокс, — отметила эксперт.

На заводе, как отмечала сторона защиты, есть два бокса для убоя КРС. Почему при расчете мощности был учтен только один?

— Проект зашел по убою животных определенным способом, халяльным, где животное укладывают на бок. Второй бокс имеется, но он не халяльный, поэтому при расчете мощности учитывался только один бокс. Эти же цифры — 45 голов в час — были указаны в паспорте оборудования, — объяснила Абикенова.

По мнению эксперта, два бокса одновременно работать не могут, так как технологически забой идет разным способом. В одном случае — традиционным, во втором — халяльным.

Кроме того, как сказала Алия Абикенова, чтобы запустить в работу два бокса, нужны два подвесных пути, две шкуросъемки и линии нутровки.

— Могут ли работать два бокса на одной линии? — задали вопрос эксперту.

— Технически могут, технологически нет, потому что смешивать мясо халяль с традиционным нельзя, — еще раз повторила Абикенова. — Заказчики требовали указать мощность двух боксов, но я не могу отойти от технологического процесса.

Эксперт добавила, что по этим вопросам с ней работал подсудимый Николай Рожко, был всегда вежлив и учтив, но однажды к ней пришла компания из 5-6 человек. Один из них был с бородой и громко возмущался.

— Когда они ушли, мне сказали, что тот с бородой и есть заказчик Пархоменко. Мне они не представились, — подчеркнула Абикенова. — Они просили указать мощность двух боксов, но даже представитель поставщика оборудования при встрече говорила, что узким местом на линии является шкуросъемка. То есть от двух боксов скот она не пропустит. Вообще изначально у меня было сомнение насчет этих заказчиков. Я думала, когда они получат деньги (вероятно, имеются в виду субсидии — прим.ред.), уедут из страны. Но они все получили и остались, тогда у меня к ним доверие возникло.

Далее, рассказывала Абикенова, когда завод начал работу, руководство попросило ее написать «рекламное» письмо с указанием более высокой мощности переработки. Оно предназначалось для партнеров Beef Export Group, поставщика сырья из Узбекистана, которого не устраивали текущие цифры. Это письмо, пояснила Алия Абикенова, она составила вместе с Николаем Рожко в декабре 2021 года после выдачи своего официального заключения.

— Я привела перечень оборудования, которое представлено в паспорте, но указала работу двух боксов. Это письмо должно было улучшить позицию завода в глазах партнеров, — продолжила эксперт. — Эти данные соответствуют действительности, в наличии есть два бокса, но это письмо отражает перечень оборудования, а не достоверность технологического процесса.

В письме была указана теоретическая мощность переработки: при работе в две смены 1400 голов КРС/сутки.

— Почему вы решили, что я уеду из страны? С чего вы это взяли? — начал задавать вопросы подсудимый Александр Пархоменко.

— Из ничего, это было просто мое впечатление, я была рада, что вы остались. Приношу извинения, если этими словами вас обидела, — ответила Алия Абикенова.

Пархоменко и его адвокаты следом задавали много уточняющих вопросов. Их суть сводилась к следующему: почему забой во втором боксе, традиционном, не может тоже считаться халяльным? Они же заявили: завод получил соответствующий сертификат «Халяль».

Абикенова поясняла свою позицию так: в канонах ислама прописано, что при халяльном способе стоя не забивают, там нужен поворот животного на 90 градусов и фиксация ног.

Но где это сказано? И почему Абикенова, не являясь теологом, делает такие выводы?

Позже выяснилось, что нигде в документах вообще не звучит слово халяль. Кроме того, как отметил адвокат Пархоменко Игорь Попов, во многих странах забивают животных именно стоя для минимизации стресса. А как известно, при халяльном способе убой должен быть осуществлен как раз таким образом, чтобы животное испытывало минимальное страдание.

— Знаете ли вы, что разные исламские организации считают убой в положении стоя тоже халяльным? — обратился к Абикеновой Попов.

— Нет, не знаю, и я не знала, что у завода есть сертификат «Халял», — призналась эксперт.

Стороны еще долго спорили, что является основополагающим при забое способом халяль. И если все основные условия соблюдены — молитва, обескровливание животного, почему это не халяль?

Алия Абикенова по просьбе Пархоменко зачитала способ убоя халяльным способом, там прозвучали пункты про фиксацию тела животного и подталкивание.

— Ну так и при традиционном способе так же делают. Почему это тогда не халяль? И почему для забоя овец халяльным способом не предусмотрен поворот тела на 90 градусов? — заметил Пархоменко.

— Ну, не предусмотрен, значит, не предусмотрен, — отрезала эксперт.

Адвокат Шампиев обратил внимание на противоречия в показаниях свидетеля. На стадии досудебного расследования Абикенова вообще не сказала ни слова про халяльный и традиционный способы убоя, а сейчас делает это основополагающим аргументом, почему два бокса не могут работать одновременно.

— Ранее про это не спрашивали, — пояснила эксперт.

Еще в ранних показаниях свидетеля звучала фраза: «Вывела 1594 головы КРС по паспорту оборудования». Как это объяснить?

— В наличии оборудование имеется, но мощность паспорта — на один бокс, заказчик сам предоставил нам расчеты только на один бокс. В письме я вывела вышеуказанные цифры для красного словца, но не в своем официальном заключении, — стояла на своем Алия Абикенова.

Кроме того, эксперт заявила, что увидела в документах, как она считает, опечатку. И использовала ее для письма, чтобы мощность «казалась» выше.

— Пропускная способность обусловлена шкуросъемкой — до 60 штук в час, это сказано в письме поставщика оборудования, но его не было среди документов при подаче заявки, — отметила Абикенова. — А ваша документация учитывает 45 голов на шкуросъемке. Вы сами предоставили нам такие расчеты. Если вы были не согласны, могли бы расторгнуть с нами договор и описать два бокса. Смысла во втором боксе не было. Я видела, что они оба включаются, но работники не успевали, был затор, так как линия всего одна.

Алия Абикенова заявила, что в задании на проектирование указано: боксы работают поочередно, забой идет на 360 голов в смену.