Митридатом казахской степи назвал Кенесары Касымова выдающийся географ Петр Семенов-Тян-Шанский по аналогии с боспорским царем, который героически погиб в войне с Римской империей в 68 г. н.э. Дедом Кенесары был знаменитый хан Абылай, эпоха которого стала периодом наивысшего могущества Казахского ханства. Утверждают, что Абылай владел семью языками, в том числе и китайским. Это говорит о том, что он был не только выдающимся государственным и военным деятелем, но и интеллектуалом.
Обиженные и оскорбленные
Младший из его тридцати сыновей, Касым, родился от ойратки Топыш-ханым–дочери нойона Хочу-Мергена, родственника джунгарского хунтайджи Галдан-Цэрена. После смерти последнего хана Среднего жуза Вали (1782-1821 гг.), незаконного упразднения царизмом института ханской власти в 1822-м и создания Кокчетавского окружного приказа в 1824-м именно род Касыма стал выразителем идеи возрождения независимого Казахского ханства с его традиционными структурами и границами. И эта заветная мечта объединила казахов вокруг султанов Абылайхановых. Народ сначала вдохновляет какая-то благородная идея, а затем он сплачивается вокруг вождей, которые способны воплотить ее в жизнь.
Поначалу Касым попытался мирным путем уладить возникший конфликт. В письме сибирскому губернатору он выразил возмущение строительством военных укреплений, напомнив, что его отец Абылай и российское правительство договорились о границе, которую обязались соблюдать и которую теперь пограничные власти нарушают. Он потребовал ликвидации округов, удаления воинских отрядов и попросил «разрешить нам жить в дальнейшем точно так же, как мы жили при моем родителе хане Аблае, по нашим собственным обычаям…».
Но из Омской канцелярии ему пренебрежительно ответили, что его просьба «не заслуживает никакого уважения» и остается «без всякого движения», т.е. удовлетворения. Пограничные чиновники рассматривали казахов как некое первобытное племя и не считали нужным в общении с ними придерживаться какого-либо этикета. Хотя казахские султаны из ханских династий по своему историко-правовому статусу были равны российским князьям, стояли выше дворян, офицеров и чиновников.
Касыму и его семейному клану после такого оскорбления не оставалось другого выхода, как приступить к организации всенародного отпора агрессивной политике царских властей. В одном документе того времени говорилось: «Во главе всех беспокойных стало семейство Касыма Абылайханова, которое по богатству, по родственным связям и по предприимчивости своей обладает огромным влиянием на умы киргизов и почитает свое происхождение от хана Абылая за законное право на верховную власть над всею Среднею Ордою».
С 1824-го начались народные восстания, которые охватили всю казахскую степь и длились полвека. Венцом этих восстаний стало грандиозное национально-освободительное движение под предводительством последнего казахского хана Кенесары Касымова в 1837-1847 годах.
Потомок Чингисхана, внук Абылай-хана
Кенесары, потомок Чингисхана в 20-м поколении, появился на свет летом 1802-го вблизи кокшетауских гор, у озера Ханколь в летних кочевьях своего деда Абылая. Предание гласит: он родился таким маленьким, что бий Шокай, взяв его на руки, сказал: «Он очень мал, пусть имя ему будет Кенесары (желтый клещ)». Его матерью была Айкумис, старшая жена Касыма, женщина из племени найман, по некоторым сведениям, тоже ойратка.
Вообще, сластолюбивые чингизиды не гнушались брать в жены и наложницы знатных ойраток и калмычек (западных и волжских джунгарок) как очень сексапильных, к тому же из народа, откуда происходил Чингис-каган. Считалось, что настоящий, природный чингизид должен иметь такой же монгольский тип лица, как у их предка.
Интересны в этой связи сведения очевидцев о внешности Кенесары: он был «росту среднего, худощав и несколько курнос, с калмыцкими чертами лица, узковатые глаза сверкали умом и лукавством, физиономия не обличала жестокости». Было что-то общее в облике Кенесары Касымова и нашего земляка, знаменитого генерала из сибирских казаков Лавра Корнилова.
Юный Кенесары с ранних лет участвовал в восстании: тогда первыми на тропу войны вступили его старшие братья Саржан и Есенгельды. Он заявлял: «Я никогда не оставлю батырства и умру, совершив чудеса храбрости». Боевое крещение Кенесары получил 8 ноября 1825 года в сражении с отрядом сотника Карбышева. Он отстреливался из ружья, ранил одного казака, ему в пяти местах нанесли сабельные раны, но выручил быстрый скакун.
Всего на его аулы царские каратели совершили 15 грабительских походов. Кенесары писал пограничным властям, что его неоднократно разоряли в 1825,1827,1830,1831,1832 и 1836 годах, два раза в 1837-м, четыре раза в 1838-м и три раза в 1840-м подсылали наемных убийц, пытались отравить или захватить в плен. В непрерывных сражениях он прошел суровую школу войны, не раз смотрел смерти в глаза, приобрел опыт и стал блестящим полководцем чингизхановской военной академии степной войны. Кенесары обладал стратегическим мышлением, оперативным искусством и тактическим мастерством.
В 1836-м от рук ташкентского кушбека погибли его старшие братья, а спустя четыре года в кокандском плену умер престарелый султан Касым. И тогда Кенесары возглавил народное движение. Он поднял локальное восстание Среднего жуза на качественно новый уровень: теперь это была борьба всех трех казахских жузов с царской Россией и Кокандским ханством.
В сентябре 1841-го, в годовщину смерти отца, близ реки Тургай, в местности Той-тобе Кенесары Касымов в торжественной обстановке, согласно древним традициям тюркских каганатов, был поднят знатными биями Младшего и Среднего жузов на белой кошме и провозглашен общеказахским ханом. Таким образом, он стал легитимным верховным правителем. В его лице род великого Абылая снова возглавил казахский народ в борьбе с иноземными захватчиками, как и сто лет назад, в эпоху «Великого бедствия» при отражении джунгарского нашествия.
Воин и реформатор
Кенесары Касымов показал себя крупным реформатором традиционного кочевого общества в условиях агрессии колониальной России. О цели восстания он говорил так: «Если Бог поможет, то соединим всех казахов и будем опять тем, кем были при Абылай-хане». Со всей необузданной страстью и могучей энергией он стремился к возрождению исторического Казахского ханства в его естественных границах, считая это главным условием выживания народа.
Движение Кенесары имело феодально-монархический характер – иначе и быть не могло в условиях господства у кочевников потестарно-политической культуры, основанной на культе Чингис-кагана и вере в божественное происхождение своих вождей, ханов и султанов-чингизидов, их сакрализации как носителей высшей, освященной самим Вечным синим небом, государственной власти. Тогда как, например, в той же России еще существовало средневековое крепостное право, т.е. фактическое рабство в самых диких формах: помещик мог продать, обменять, проиграть в карты и даже убить своего крестьянина, воспользоваться правом первой ночи. У казахов же никогда не было крепостного права и тем более такого несуразного обычая. Каждый кочевник, вплоть до последнего байгуша, был свободным общинником и находился под защитой степного обычного права.
То есть в этом смысле казахский народ был выше угнетенного и бесправного русского народа. Война между Казахстаном и Россией являлась столкновением двух противоположных цивилизационных культур: кочевого вольного и свободолюбивого народа и феодально-крепостнической страны, которая несла другим народам тиранию, порабощение и жестокую эксплуатацию.
Кенесары предпринял меры по укреплению централизованной власти, созданию жизнеспособного государства, обеспечению его суверенитета и территориальной целостности. Главной базой восстания стали территория между горами Мугоджары, Улытау и Кишитау, междуречье Иргиза, Тургая, Джиланчик и Сары-су, окрестности озера Коргалжын – т.е. регион Сары-Арки как исторический центр Восточного Дешт-и-Кыпчака.
Хан создал 20-тысячную армию, которая имела высокий боевой и моральный дух, могла на равных сражаться с царскими и кокандскими войсками. При этом он творчески использовал военный опыт знаменитых ханов Ер-Есима и Жангира, Абылая и Абулхаира, Жалантоса-бахадура, батыров Букенбая, Жаныбека, Кабанбая, Наурызбая и других.
Ядро регулярной армии составляли дружины близких родственников Кенесары во главе с его младшим братом Наурызбаем, одна тысяча кибиток туленгутов, большей частью калмыцкого происхождения, доставшихся в наследство от деда Абылая и отца Касыма, столько же кибиток примкнувших к нему различных степных удальцов. Во время военных действий к этому войску присоединялись родовые ополчения во главе со своими батырами. Боевым кличем воинства Кенесары при атаке на врага являлся уран торе-чингизидов «Абылай!».
Армия делилась на десятки, сотни, полутысячи и тысячи во главе с онбасы, жузбасы и мынбасы. Была установлена строжайшая дисциплина, измена и предательство карались смертью. Кенесары беспощадно боролся с мародерством и барымтой. Например, когда повстанцы угнали у поколения кырык-мылтык из рода аргын 200 лошадей, он приказал вернуть их. Правда, оставил себе 30 лучших скакунов.
Кенесары воспитал целую плеяду выдающихся батыров. Это его младший брат знаменитый Наурызбай, а также Иман и Басыгара из самого воинственного рода кыпшак, Агыбай из рода шубыртпалы, Жанайдар из рода суюндик, Байтабын, Бухарбай и Жоламан из рода табын, Байсеит и Сыпатай из рода дулат, Бугыбай, Саурык и Суранши из рода шапрашты, а также Жауке, Кудайменде, Олжас, Таймас, Тойшыбек, Тоганас, Ханкожа и многие другие. Особо отличившимся присваивались специальные имена: «Жеке-батыр», «Акжолтай-батыр» и т.п. Беглому казаку Уральского войска калмыку Кичику Малкину за героизм Кенесары дал новое имя «Батыр-Мурат».
Военный историк Н.Середа писал о Кенесары: «Так всесильно обаяние этого человека на ордынцев, что стоило ему клич кликнуть, тысячи джигитов готовы были встать в ряды его шаек, сражаться за утраченную независимость или погибнуть вместе с их предводителем. Словом, Кенесары умел быть достойным повелителем своих дружин. Духу, которым были одушевлены его войска, позавидовал бы любой полководец европейской армии».
Гений степной войны
Кенесары Касымову противостояли многочисленные вооруженные силы царской России. Они были представлены двумя воинскими соединениями. Первое – это отдельный Оренбургский корпус в составе 23-й пехотной дивизии из 10 линейных батальонов, Уральского и Оренбургского казачьих войск (территория Младшего жуза и Букеевского ханства) и входила в зону Отдельного Оренбургского корпуса в составе 23-й пехотной дивизии из 10 линейных батальонов, Уральского и Оренбургского казачьих войск. Второе – отдельный Сибирский корпус (дислоцированный на землях Среднего жуза), ядро которого составляла 24-я пехотная дивизия из 15 линейных и двух гарнизонных батальонов. Ударной силой корпуса было Сибирское линейное казачье войско из десяти конных полков, трех конно-артиллерийских батарей и девяти резервных команд.
Вооруженные силы России имели подавляющее количественное, качественное и техническое превосходство, но им ни разу не удалось в открытом сражении победить Кенесары. Последний избрал единственно правильную тактику – стратегическую оборону в сочетании с широкомасштабной партизанской войной в глубоком тылу врага, внезапными набегами на военные линии, укрепления и коммуникации. В бескрайней степи он был неуловим и держал в напряжении пограничные власти. При этом Кенесары на протяжении десяти лет вел непрерывные военные действия на трех фронтах – Оренбургском, Сибирском и Кокандском.
Не будет преувеличением, если назвать его одним из гениев высокоманевренной степной войны. Из Сары-Арки на юг и в Жетысу он ушел непобежденным вождем народного восстания. И лишь в горах Северной Киргизии, в непривычных для себя условиях (глубокие ущелья и высокие перевалы) весной 1847-го обескровленная и потерявшая лучших батыров и сарбазов армия Кенесары потерпела поражение от 100-тысячной коалиции царских отрядов, кокандских беков, кыргызских манапов и местных родоначальников.
Пленение и зверская казнь
Еще 23 июня 1846 года 11 султанов и 28 биев Старшего жуза, представители родов албан, дулат, жалайыр, суан и шапрашты в местности Ойжайляу под давлением пограничного начальника сибирских казахов генерал-майора Вишневского постановили считать «Кенесары Касымова врагом нашим и не иметь с ним никаких сношений». Они заявили, что не будут поддерживать его, но и не станут воевать с ним. Тем не менее, часть родов дулат и шапрашты присоединилась к Кенесары.
К сожалению, накануне решающей битвы от хана отделились с 12-тысячной дружиной султан Рустем Абулфеизов и батыр Сыпатай Алибеков, которые выступали за продолжение переговоров с кыргызами и были против войны с ними. Они стояли за рекой Чу и не участвовали в сражении.
Целью Кенесары в Жетысу было не подчинение единокровных братьев-казахов и кыргызов, к тому же он не обладал достаточными для этого военными силами. Хан боролся за освобождение местных казахов (ысты, ошакты, сиргели, шымыр, сыйким, суан) от гнета Кокандского ханства и за создание казахско-кыргызского военного союза для совместной борьбы с царской Россией и Кокандом. Однако манапы под давлением пограничных властей отвергли предложение Кенесары.
В конце 1846-го кыргызы разбили один из отрядов кенесаринцев, а за пленных потребовали громадный выкуп. Вскоре они коварно убили батыра Саурыка, верного соратника хана. После этого война стала неизбежной, так как согласно неписаному воинскому этикету Кенесары был обязан отомстить за погибших сарбазов. То есть, кровопролитная война была спровоцирована самими кыргызскими манапами, вождями крупных племен солто, сары-багыш, саруу, бугу, черик, чон-багыш и других.
После ожесточенной и неравной битвы в узких ущельях гор Кекли-Сенгир в Чуйской долине, куда кыргызы заманили отряд Кенесары, он и его сподвижники были захвачены в плен и зверски казнены манапами, которые стремились выслужиться перед царским правительством и кокандскими беками. Следует отметить, что кыргызские родоправители фактически устроили самосуд над казахским ханом.
По древним степным традициям, еще с эпохи Чингис-кагана его прямые потомки по мужской линии, согласно законам Ясы, обладали высшим политико-правовым статусом, неограниченной самодержавной властью и личной неприкосновенностью. В рамках этой идеологической доктрины только чингизиды как представители «белой кости» могли претендовать на верховную власть во всей кочевой ойкумене. Простые родоправители из «черной кости» (бии, беки, батыры, нойоны, эмиры или манапы) не только не имели никаких прав на ханский титул, но даже не имели права судить и тем более казнить природного хана-чингизида. Это было прерогативой только таких же ханов и султанов, как сам чистокровный чингизид Кенесары. А у кыргызов никогда в истории не было ханов и султанов из рода Чингис-кагана.
Поэтому не случайно главный кыргызский манап Орман Ниязбеков не стал встречаться с пленным ханом. Он понимал, что не сможет устоять перед сакральным авторитетом чингизида, отдать приказ о казни высокородного и знаменитого хана, который 20 лет воевал с могучей российской державой за свободу и независимость всех кочевников Евразии. Так как в этом случае на него, Ормана, падет проклятие грозного кагана и Вечного синего неба. Хотя кыргызы, как и казахи, давно были мусульманами, но в их традиционном мифо-поэтическом мышлении все еще сохранялся культ Неба (Тэнгри) как верховного божества номадов.
…Отрубив мертвому хану голову, кыргызы три дня возили ее по аилам для успокоения народа. Затем голову в качестве военного трофея отправили в Омск заклятому врагу Кенесары генерал-губернатору Горчакову.
А.Добросмыслов в книге «Тургайская область» рассказал легенду о последних днях жизни Кенесары. Якобы, прежде чем предать его смерти, кыргызы в течение сорока дней клали ему в постель самых красивых девушек, чтобы получить от него таких же батыров, как он. Однако Кенесары «не пожелал иметь сношений ни с одной из девиц, и кара-киргизам не удалось приобрести его потомков». Также, по утверждению Добросмыслова, князь Горчаков приказал хранить голову хана в Главном управлении Западной Сибири. Поэтому следы его черепа следует искать в Омске, а не в Москве или Санкт-Петербурге.
Вместо эпилога
Сорок лет назад, в апреле 1977-го, автор этих строк был в Оренбурге в областном архиве и в краеведческом музее, познакомился с заведующим отделом дореволюционной истории Поповым. Он рассказал, что еще до войны работал в музеях Акмолинска и Алма-Аты. Воспользовавшись случаем, я спросил его о судьбе головы Кенесары. Он ответил, что по делам службы часто бывал в Омске и посещал тамошний музей. Кто-то из работников рассказал ему, что еще в 1920-х годах видел медную табличку с надписью «Голова киргизского хана Кенесары». И сообщил, что после революции в музее была ревизия дореволюционных фондов, и из подвалов выбросили много экспонатов царского времени как не представляющих исторической ценности. Возможно, среди них был и череп Кенесары. Впрочем, эта версия требует дополнительного исследования.
Кенесары Касымова иногда сравнивают с легендарным вождем горцев Дагестана и Чечни имамом Шамилем. Оба они на протяжении четверти века героически отстаивали свободу своей родины. Но если Шамиль в итоге капитулировал и сдался в плен, то Кенесары предпочел смерть в бою. Шамиль жил в почетной ссылке и совершил хадж в Мекку. В Стамбуле его с почетом принял султан Абд-аль-Азиз. Он присвоил Шамилю высшее воинское звание «Генералиссимус черкесской армии» и поцеловал ему руку. В этот момент вся свита султана опустилась на колени в знак глубокого уважения к вождю кавказских горцев.
Имам Шамиль является национальным героем народов Северного Кавказа, ему посвящены книги, поэмы, его имя носят город Шамилькала, улицы и площади. О восстании же Кенесары Касымова до сих пор не снято ни одного кинофильма.
Мы должны быть достойными памяти славных пращуров, отдавших жизни за нашу свободу и независимость. И один из самых ярких символов этой борьбы – Кенесары Касымов. Как писал поэт Магжан Жумабаев:
Арқада Бурабайға жер жетпейді,
Алашта Кенекеме ер жетпейді…
Құдай-ау, мәңгілікке қарғамасан,
Кенедей енді неге Ер тумайды?!
Мурат Абдиров
