Вместе с тем он же зачитывает суду официальные ответы компаний и госорганов
Если две недели назад Александр Пархоменко говорил о мощности комплекса для переработки субпродуктов, то на прошлой рассказал о холодильном оборудовании. Всю эту технику «подгоняли» под мощность линии убоя.
Поставщик из Польши официальным письмом подтвердил, что холодильное оборудование может принять разделанный КРС в количестве минимум 65 и максимум 90 голов в час, в сутки — 1960 туш.
— Холодильное оборудование проектировалось на основании линии убоя. Какой смысл нам строить камеры на 1500 голов в сутки, если убойная линия выдает меньше? — спрашивал Пархоменко.
Он же напомнил, что ранее эксперты, ссылаясь на допрос технолога завода Жумина, заявляли о вместимости холодильными камерами лишь 45 голов в час.
— Но Жумин говорил, что таких пояснений вообще не давал, камеру они не осматривали и расчеты по холодильникам не предоставили в своем заключении, — отметил Александр Пархоменко.
Далее подсудимый обратил внимание на заключение аудитора Алии Уразбаевой, которое ранее подробно разбирали на заседаниях при ее допросе. Напомним, что на основе этого заключения сделали выводы о незаконности получения субсидий.
— Аудитор не проверяла первичную бухгалтерскую документацию, использовала для своих выводов только те протоколы допросов, которые ей предоставило следствие, выдавала свое мнение за действительность. В частности, говорила о том, что какие-то сделки были мнимыми, хотя в суде обратное доказано не было, — подчеркнул Пархоменко. — Мой общественный защитник направил запрос в министерство финансов, откуда его переадресовали в Комитет госаудита. В нем указали все вышеперечисленные факты, и, согласно официальному ответу комитета, анализ отчета Уразбаевой выявил грубые нарушения профессиональных стандартов, законов РК и требований процессуального порядка, что ставит под сомнение достоверность данного документа и его правомерное использование в рамках уголовного производства. Те же протоколы допросов не могут служить источником информации, они требуют проверки. Нужны объективные данные, но такие процедуры проведены не были. Подобный подход противоречит принципам аудиторской деятельности.
Также Александр Пархоменко отметил, что аудитор не должна была делать выводы правового характера, говорить о законности или незаконности действий, так как это не входило в ее компетенцию.
— Это только одно из оснований для признания аудиторского заключения недопустимым доказательством, — резюмировал подсудимый. — Она ссылается на допросы людей, которые сами не понимали, что делают. Ни ветврач, ни крестьяне не знали ни критерий, ни правил субсидирования. Это же абсурд! В то время, как даже следствие не ставило под сомнение наличие скота, Уразбаева говорила, что сделки были бестоварные. Перед ней ставили одни вопросы, она отвечала на другие.
В официальном ответе комитет также указывал, что в связи с нарушениями со стороны аудитора требуется проведение внепланового внешнего контроля качества ТОО, где работает Алия Уразбаева, однако ведомство само провести его не может.
Рассмотрение дела продолжается.
Татьяна ФАЙЛЬ, скриншот видео «ТоболИнфо»
