Добровольцы во время карантина развозили продукты питания, лекарства, помогали по хозяйству и даже искали спонсоров для нуждающихся людей
Как режим ЧП отразился на добровольческом движении, какими были волонтеры еще несколько лет назад и как меняется их портрет с течением времени. Об этом в интервью BaigeNews.kz рассказала председатель ОФ «Гражданский Альянс Костанайской области ГрИн» Динара Утебаева.
– Динара Каирбековна, на базе областного ресурсного центра НПО не первый год действует волонтерское движение. И когда деятельность сотен предприятий в регионе была приостановлена в связи с введением режима ЧП, деятельность в штабе волонтеров кипела, как никогда. Довольны результатами работы?
– Вы знаете, когда вся страна вошла в режим ЧП, мы как никто обрадовались, что нынешний год объявлен Годом волонтера, а не, например, Годом театра, искусства, спорта или чего-то еще. Потому что все другое в условиях жестких карантинных мер просто не смогли бы реализовать. Когда планировали свою деятельность в Год волонтера, мы видели ее, конечно, по-другому. Хотели провести ряд экологических акций, обратить внимание на проблемы земли и воды. Было много разных проектов в голове. Но режим ЧП повернул нашу деятельность. Все были на карантине, а в реальности как воздух не хватало рабочих рук. Первое, на что обратили внимание, так это на доставку лекарственных препаратов пожилым людям и людям с хроническими заболеваниями. Их здоровье было под угрозой, идти в поликлинику и подвергать себя риску заражения им категорически нельзя. Не хватало медицинских работников на развоз лекарств на дом, социальных работников для одиноко проживающих пенсионеров. Везде нужны были свободные руки. Эта болевая точка так явно оголилась во время пандемии, что мы взяли ее за основу деятельности. На этой передовой были волонтеры. И тут нужно отметить работу местных исполнительных органов, которые с первых дней обезопасили наших стариков. Им просто сказали – сидите дома, не приходите в поликлиники, лекарства привезут вам на дом. И мы привозили. В день десятки волонтеров совершали сотни доставок, лишь бы оградить пожилых людей от болезни.
Затем мы обратили внимание на проблемы людей, которые по разным обстоятельствам из-за режима ЧП не могли элементарно выйти в магазин и сходить в аптеку. Это за них делали волонтеры. Другой момент, с которым пришлось столкнуться, это дисциплина населения, которое не хотело сидеть дома, и чтобы как-то контролировать ситуацию, полицейские вынуждены были проводить пешие рейды по дворам и паркам. Но полицейских тоже не хватало. Поэтому часть волонтеров была задействована в рейдовых мероприятиях вместе со стражами порядка. Они предупреждали, убеждали, уговаривали людей поберечь свое здоровье и оставаться дома.
Но появилась такая категория людей, которым мы не могли помочь никак. У них не было денег, чтобы купить продукты, и у нас этих денег тоже не было. Все, что мы могли предложить – это физический труд, какие-то возможности в транспорте, но мы не могли помочь финансово. И таких заявок было много. Тогда мы начали искать спонсоров, которые могли бы помочь, поддержку оказала партия Nur Otan и департамент по делам государственной службы. Проблема была еще и в том, что некоторые из обратившихся не стояли на учете в соцзащите. Поэтому автоматически выпали из списка тех, кому требуются продуктовые наборы. Мы направляли их данные в отдел соцзащиты. Надо отдать должное акимату Костаная, который реагировал на абсолютно все наши заявки, каждый из обратившихся получил помощь в виде продуктовых пакетов. Особенно помог благотворительный фонд Halyk, благодаря которому люди получили 1500 продуктовых наборов в Костанае и 1000 – в Аркалыке.
Сейчас возвращаемся в прежнее русло, по мере необходимости оказываем помощь поликлиникам по доставке лекарств. Здесь нам хорошо помогает «Велосообщество города Костанай». Это тоже представители НПО, которые на велосипедах развозят лекарства. Уже чувствуется, что населению становится легче. Потому что пошли заявки такого плана, как прибрать огород, дом. То есть люди возвращаются к прежней жизни, от них поступает меньше жалоб. Ложка дегтя все же была. Одна жительница Костаная постоянно жаловалась в оперативный штаб на волонтеров, говорила, что никто к ней не приходит, никто не работает. Это при том, что два раза к ней людей отправляли, она никому дверь не открыла. Мы так и не поняли, к чему были эти жалобы. Такое отношение, будто волонтеры должны и обязаны. На самом деле, они ничего за свою работу не получают, действуют от души. Поскольку у нас пять лет действует волонтерский штаб, мы знаем, что для успешной деятельности нужна мотивация и атмосфера. Чтобы волонтерам хотелось и моглось помогать. Оплата за их труд – доброжелательность, искренность, благодарность. А негатив бьет по рукам.
– Сколько человек работало волонтерами в период карантина?
– В среднем, у нас насчитывается до 200 волонтеров, но в период карантина мы работали гораздо меньшей командой, где-то 60-65 человек. Мы не задействовали школьников и студентов. Нам помогали только работающие люди, представители НПО. Среди добровольцев были юристы, адвокаты, ведущие праздников, актеры, спортсмены, бизнесмены. То есть люди, которые привыкли много работать, но в период ЧП не были сильно задействованы. Они хотели помогать. Кто-то предлагал свой выходной день, кто-то предлагал вечер, утро. Давали волонтерам заявки по месту жительства, чтобы меньше передвигаться по городу и не нарушать режим. Затем нам разрешили пользоваться транспортом, чтобы развозить продуктовые пакеты.
Мы для себя поняли, что наступил момент, когда и общество, и сами волонтеры готовы к добровольческому движению. На базе областного ресурсного центра НПО удалось объединить волонтерские организации между собой. Раньше каждый работал обособленно. Кто-то занимался поиском пропавших людей, кто-то помогал инвалидам и пожилым людям, кто-то детям. Но в период ЧП мы все выполняли одинаковую работу, не смотрели, приходилось ли раньше этим заниматься или нет. А когда режим ЧП был снят, многие волонтеры так подружились друг с другом, что уже выполняют какую-то общую работу. Например, сейчас в поисках 17-летнего Руслана Жуванышева в Алтынсаринском районе задействованы не только те, кто специализируется на поиске людей, но и те, кто раньше развозил продукты и лекарства. Если бы не период карантина, может быть, к такому единению мы шли очень долго. А сейчас быстро сгруппировались, объединились и показали, на что способны. Никто не говорил: «Это не наша работа». Работали на износ, но ни один не ныл. Молча делали важное дело. Приятно, что люди предлагали любую посильную помощь. Взять даже общественного деятеля по защите прав инвалидов Дуйсенгали Оспанова. Он сам колясочник, но помог транспортом. Возил волонтеров при доставке продуктовых пакетов и лекарств. А еще мне приятно, что были люди, которые после оказанной помощи звонили и благодарили. Вот просто каким-то образом искали номер телефона и говорили «спасибо». Одна бабушка нашла мой номер через партию Nur Otan только для того, чтобы назвать имена волонтеров и попросить передать им слова благодарности. Я после разговора с ней около часа в эйфории сидела.
– Какой он, костанайский волонтер?
– Если бы меня спросили об этом несколько лет назад, у меня бы возник образ молодого человека, студента, которому все любопытно, он хочет помогать, рвать, метать и быть замеченным. Сегодня образ волонтера несколько другой. Это уже человек средних лет, с опытом в определенной отрасли, знающий и разбирающийся в каких-то проблемах, а может сам переживший какие-то трудные жизненные ситуации. Это обязательно человек с добрым сердцем, с широкой душой, который готов помочь нуждающимся. Человек яркий, общительный, но скромный. К слову, у нас много скромных волонтеров, которые ни на какое интервью не соглашаются, фотографироваться не очень любят. То есть образ сегодняшнего волонтера меняется в хорошую сторону. Сейчас добровольчество уже не связано со студенчеством. Сегодня это люди, которые бескорыстно за свой счет помогают. Никто нам не давал деньги на бензин, все питались за свой счет. И, повторюсь, никто не ныл. Просто мощная армия волонтеров выросла, мне приятно с ними работать.
– Вы говорили о том, что работаете с волонтерами уже пять лет. Как все начиналось?
– Мы тогда больше работали с молодежью, со студентами. Мы хотели просто научить их делать добрые дела. Хотели, чтобы они были отзывчивыми. Говорили много о толерантности. Призывы были патриотические. И общество само использовало волонтеров больше для массовки. Молодежь встречала гостей на важных мероприятиях. Где-то даже флажками махали. Оттуда идет этот стереотип волонтера – работа на показуху. Но через это нужно было пройти, чтобы волонтеры и общество поняли свое предназначение, поняли, что значит настоящая помощь и что значит искреннее «спасибо». Когда реально видишь результат, тогда хочется сделать большее. И уже ни на какие флешмобы массовкой мы не пойдем, потому что хотим делать реальные дела. Приятно, что со стороны СМИ и пользователей соцсетей такого негатива уже нет. Нет даже привычного нам слова «показуха». Радует, что не стремятся сами волонтеры пиариться. Я не вижу даже сейчас в соцсетях, чтобы они фото выкладывали во время своей работы. Хотя эти фото у них в обязательном порядке есть, они должны предоставлять нам их в качестве отчета. Но в Интернет они не уходят. Мало кто сейчас красуется и занимается пиаром на волонтерстве. Это говорит о том, что добровольцы хотят работать на результат.
– На ваш взгляд, почему назрела такая необходимость объявить 2020 год Годом волонтера?
– Мы работаем сейчас над модернизацией сознания, а это, как раз, работа с душой человека, с сердцем и нужно проникнуть в него глубоко. Не текстом, не призывом, а нужно зайти через чувства. Волонтерство как ничто другое связано именно с внутренней стороной человека, с его сознанием, с ценностями. Та переоценка ценностей, которая сегодня благодаря добровольческому движению проходит, она как раз идет в рамках модернизации. Я не хочу называть высоких слов, говорить о «Рухани жанғыру», но работа идет именно в этом направлении – идеологическом. И государство видит реальную пользу от волонтерства, потому что оно оставит след в сознании людей. Поэтому нам очень помогают госорганы. Во время ЧП связка «волонтеры и местные исполнительные органы» показала свою прочность. В сцепке все проблемы удалось отработать быстро и безболезненно.
– Какие планы строит волонтерское движение Костанайской области теперь?
– Мы хотим поговорить об экологических проектах, все-таки мы много о них думали. Еще в феврале ездили в Екатеринбург, возили туда 30 организаций неправительственного сектора от нашего региона на экологический конвент. Там делились опытом, идеями, проектами по экологическим направлениям. Мы больше не смотрим на эту проблему локально. Знаете, раньше экологическая работа заключалась в очистке русла реки Тобол, парков, скверов. Сейчас полностью пересмотрели подходы и теперь хотим перейти к масштабным решениям. Решать экологические вопросы нужно на межгосударственном уровне. Российские коллеги нас уже поддержали. Все понимают, что у приграничных регионов общая вода и воздух. И их состояние нельзя исправить действиями только одной стороны. Поэтому тут нужны масштабные проекты по очистке земли и воды. Наброски по ним уже есть.
Весь мир обратил внимание, что во время пандемии природа начала восстанавливаться. Тысячи слов говорилось о необходимости беречь землю и ограниченно использовать ее ресурсы. Но только масштабные карантинные меры смогли косвенно повлиять на улучшение экологической ситуации. Потому что человеку трудно отказаться от привычных вещей. Трудно, но как показал режим ЧП, можно. И сейчас, с улучшением эпидемиологической ситуации, встанет другой вопрос – утилизации тех же медицинских масок и перчаток. Наши ребята уже активно занимаются этим вопросом и, надеюсь, в этом году будет рывок в плане переработки отходов. Почему говорю рывок? Потому что достойные идеи поддерживаются финансированием, через ту же «Ярмарку идей и проектов», например. Проекты до 300 тысяч тенге можно реализовать в рамках деятельности «Центра поддержки гражданских инициатив». То, что сейчас происходит в мире, меняет мировоззрение волонтеров, активистов, НПО. Идеи адаптируются к современным условиям и, я уверена, добровольческое движение получит мощный импульс, толчок к развитию в этом году.
