Ровно год назад лидер парламентской партии «Ак Жол» рассказал о планах

— После президентских выборов соцсети стали чаще критиковать власть, требовать политических изменений и т. д. По вашему мнению, есть ли основания для подобных требований?

— Действительно, власть стала стремиться, с одной стороны, быть проще и ближе к людям, а с другой — доступнее для критики. С блогерами и активистами нужно считаться, уважать их права, привлекать здравые идеи. Но нельзя забывать о том, что ответственность за благополучие нации в любом случае лежит на государстве. Кроме того, власть иногда обязана принимать и непопулярные шаги, если они продиктованы государственными интересами.

То, что общество становится другим, очевидный факт. Поэтому весь вопрос в том, как нынешнюю политическую систему адаптировать к новой реальности, включая те же соцсети, чтобы она служила механизмом подотчетности власти народу и в то же время помогала эффективно управлять страной, видеть и решать актуальные задачи. Перемены нужны и, наверное, даже неизбежны. Но они должны быть планомерными и про­считанными на несколько шагов вперед.

— Вот люди и предлагают такие шаги: изменить порядок выборов, открыть двери независимым депутатам, упростить соз­дание партий и так далее…

— Такие идеи можно и нужно обсуждать, это нормальный процесс. Любая политическая система должна развиваться, чтобы соответствовать требованиям времени. Но я начал бы с другого.

Мало избрать хороших депутатов или правильные партии. Гораздо важнее, чтобы у них были реальные возможности определять политику государства. О чем конкретно речь? Прежде всего о финансах, так как без них ни одно самое здравое начинание нежизнеспособно.

У маслихатов и парламента должно быть право выделять определенные средства на нужды избирателей даже вопреки возражениям исполнительных органов. Сегодня согласно закону ни одна бюджетная инициатива депутатов не рассматривается без согласия правительства, хотя получают доверие избирателей именно депутаты, а не министры.

Да, право депутатов на прямое бюджетирование следует ограничить хотя бы парой процентов расходов бюджета, но оно должно быть в принципе. Если бы у депутатов были полномочия непосредственного финансирования наказов избирателей, то, скорее всего, не было бы нынешней остроты проблем многодетных семей, нехватки социального жилья, а склады боеприпасов могли бы быть вывезены из Арыси еще 10 лет назад.

При этом возможности государства небезграничны и определяются бюджетом. Но значительная часть госсредств в стране расходуется вне рамок бюджета. Поэтому важнейшая задача — аккумулировать под контроль общества все государственные финансы.

Во-первых, это бюджеты нацкомпаний и госпредприятий. Многие из них своими непомерными аппетитами сокращают государственную казну, служат источником социального разрыва между богатыми и бедными. Здесь регулярно всплывают коррупционные схемы, квазигоссектор формирует огромную долю внешнего долга, при гигантских убытках менеджеры выписывают себе миллионные премии и т. д. Поэтому бюджеты нацкомпаний, их “дочек”, различных РГП и ТОО при министерствах и акиматах должны стать максимально прозрачными, включаться в республиканский и местные бюджеты, а их руководство — отчитываться представительным органам о достигнутых результатах.

Во-вторых, все обязательные платежи, которые хоть и называются по-разному (накопительные, страховые и т. д.), по сути, превратились в дополнительные налоги. Если учитывать обезличенное использование средств медицинского и социального страхования, периодические скандалы с разбазариванием активов ЕНПФ, то управление этими фондами также должно проходить через бюджетные процедуры.

В-третьих, государственный бюджет — это та сфера, где незазорно быть придирчивым. В некоторых развитых странах комитеты по бюджету парламента традиционно возглавляют представители парламентского меньшинства. Логика проста: правящая партия получает в руки распоряжение бюджетом, но при этом попадает под пристальное внимание конкурентов, что обеспечивает прозрачность производимых трат. Думаю, что и нам не грех использовать этот опыт.

— Но ведь политика правительства не ограничивается бюджетом. И разве не парламент утверждает само правительство?

— Не совсем так. Перед назначением премьер-министра президент проводит консультации с руководителями фракций, а кандидаты в министры проходят обсуждение в комитетах мажилиса. Но в остальном правительство формируется независимо от итогов парламентских выборов, его состав подбирает не партия, а сам президент, и эта процедура не связана никакими предвыборными или партийными обещаниями. Кто отвечает за его деятельность перед избирателями?

При Нурсултане Назарбаеве подобные вопросы перекрывались авторитетом первого президента. Но в случае либерализации возникает дилемма: если президент и предлагает, и назначает правительство, то почему бы ему не возглавить это правительство вместо премьер-министра, как это делается в США?

Если же согласно действующей Конституции глава государства и в дальнейшем видится как гарант взаимодействия всех ветвей власти, то ему нужно быть равноудаленным и от правительства, и от парламента. Тогда предлагаемый состав правительства на утверждение президенту должна вносить победившая на парламентских выборах партия, которая и будет нести ответственность за результаты его работы.

Что касается парламента в целом, то думаю, что его роль должна проявляться не только в консультациях по кандидатурам министров, но и в вынесении вотума доверия (или недоверия) программе их действий, которая должна вытекать из предвыборной программы правящей партии.

Раньше статья 67 Конституции обязывала премьер-министра представить на одобрение парламенту доклад о программе действий его кабинета. В 2007 году эта норма была исключена, и сегодня парламент судит о планах правительства лишь по проекту бюджета. Между тем бюджет — это финансовый документ, а для понимания политики кабинета министров нужна комплексная картина, каковой и является программа действий. И оценивать исполнительную власть тогда можно было бы не по формальному освоению средств, а по фактическому достижению заявленных в программе целей. Считаю, что нужно восстановить практику утверждения парламентом программы действий правительства.

Аналогичным образом было бы целесообразным утверждение маслихатами программ действий местных акимов. Логическим продолжением этого процесса должно стать введение выборности акимов городов (включая мегаполисы) и сельских округов их жителями.

Кроме того, было бы логичным расширить и контрольные функции депутатов, прежде всего наделив их правом парламентских расследований событий, связанных с действиями чиновников и получивших общественный резонанс, таких как арысская трагедия, факты коррупции в эшелонах власти и т. д.

— То есть предлагаемые экспертами выборы по мажоритарной системе для вас неактуальны?

— Эта идея, как и другие, заслуживает внимания, в ней есть свои плюсы, такие как возможное прохождение принципиальных кандидатов. Но в наших реалиях и одномандатные округа не мешали акиматам формировать полностью управляемые маслихаты. Например, на предыдущих выборах в мас­лихаты за неделю до голосования под разными предлогами были сняты около ста (!) членов партии “Ак жол”.

Второй момент. Если независимые депутаты будут нацелены на результат, а не только на самовыражение, то им все равно придется объединяться, пусть даже неформально, ведь для практического принятия решений нужно обладать большинством голосов. Не случайно в ходе недавних протестов в Грузии, приведших к отставке спикера, одним из главных требований был полный переход на выборы по партийным спискам. И президент был вынужден согласиться.

Лучшим средством защиты “неудобных” кандидатов является не та или иная система голосования, а честные выборы вообще. Партия “Ак жол” неоднократно вносила соответствующие предложения: узаконить онлайн-трансляцию хода голосования и подсчета бюллетеней, убрать препятствия для кандидатов, ввести интернет-голосование и т.п. Однако они не находили поддержки. Можно применять как пропорциональную, так и мажоритарную систему, но главное — добиться честных выборов.

— Это выглядит больше как отговорка…

— Ни в коем случае. Во-первых, сегодня сложился общественный запрос на такие перемены. Во-вторых, для того и нужно упрощение регистрации партий, понижение порога прохождения в маслихаты и парламент и т. д., чтобы расширить выбор, вовлечь избирателей и наблюдателей, ужесточить публичный конт­роль, а значит, повысить доверие к избирательным процессам.

Помимо улучшения госуправления у многопартийности есть и другая функция — предупреждать проблемы, накапливающиеся вне внимания власти. Поэтому есть смысл разрешить официально зарегистрированным партиям проведение митингов в уведомительном порядке в специально отведенных местах. Конечно, у всех названных шагов будут побочные риски вроде роста популизма и потребительских настроений.

Но партиям и госорганам в любом случае пора слышать других, учиться доказывать обоснованность государственных подходов и противостоять откровенным спекуляциям. Без этого невозможно взросление политиков и политической культуры, как невозможно научиться плавать в бассейне без воды.

— Однако со стороны власти идут заявления о необходимости перезагрузки и укрепления Nur Otan как главной политической силы. Значит, роль других партий опять отодвигается на второй план?

— В отношении партии власти ее руководство в последнее время озвучило несколько задач: “перезагрузить”, “не зарастать чиновничеством” и даже “возродить”. Это говорит о трезвой оценке сложившейся ситуации. Партия, претендующая на роль общенародной, не может быть корпоративным сообществом госаппарата. Практика, когда все филиалы Nur Otan возглавляют акимы, а государственные СМИ и госинформзаказ работают в режиме пресс-службы этой партии, вызывает обратный эффект в обществе.

Поручение Нурсултана Назарбаева “не зарастать чиновничеством” связано именно с такими тенденциями, от которых надо избавляться, в идеале проведя полное разгосударствление правящей партии. Акимы и СМИ обязаны служить всему обществу, а не обособленным интересам чиновничества. Власть должна пойти на перемены если не ради многопартийности, то ради собственных однопартийцев, многие из которых чиновниками не являются. И заявления о перезагрузке свидетельствуют, что эта потребность воспринята на самом высоком уровне. В свою очередь, снижение влияния чиновников и, следовательно, использования адмресурса открыло бы возможности для других партий.

— Почему же вы сами не ставите такие вопросы, а дожидаетесь решений “на высоком уровне”?

— Ставим, причем регулярно. Но такие наши инициативы обычно не попадают в госинформзаказ и остаются в тени. Я сторонник парламентской системы и усиления парламентских функций и говорил об этом, например, на встрече Елбасы с руководителями фракций 4 июня 2012 года. Но де-факто Казахстан имеет суперпрезидентскую форму правления. Эта система сыграла свою историческую роль в проведении радикальных рыночных и политических реформ на заре независимости, ломке советских стереотипов, формировании новой национальной идентичности.

Нынешний этап не подразумевает столь крутых поворотов, а президент Касым-Жомарт ТОКАЕВ неоднократно подчеркивал преемственность курса Назарбаева. Поэтому сегодня отпала необходимость сверхполномочий и появляется возможность широкого вовлечения общества в принятие решений. Мы видим добрую волю главы государства в этом направлении. В то же время было бы наивным рассчитывать на сиюминутный отказ госаппарата от привычной вертикали управления. Более реалистично постараться их убедить в необходимости нового баланса ветвей власти, раскрыть потенциал представительных органов, с чего я и начал разговор.

Фракцией “Ак жол” неоднократно вы­двигались предложения по либерализации политической системы. Однако находясь в меньшинстве, далеко не все из этого нам удалось реализовать. Так, в 2013 году партия разработала законопроект “О парламентской оппозиции”, содержащий ряд гарантий деятельности партий. Этот законопроект получил поддержку ОБСЕ, но не наших властей. На сайте партии есть также официально вносившиеся нами предложения по закону о выборах, по регламенту палат парламента и многие другие инициативы, которые мы планируем продвигать и в дальнейшем. Некоторые из них даже вызвали резонанс в СМИ, как в 2017 году, когда при обсуждении конституционной реформы фракция предложила перейти к однопалатному парламенту.

— Получается, активность разных партий в парламенте тоже не решает задачу эффективности власти? Тогда в чем выход?

— Многопартийность лишь средство, но никак не гарантия служения чиновников обществу. Помимо справедливого правосудия и свободы слова такую гарантию могут дать два фактора: честные выборы и периодическая сменяемость власти. При соблюдении этих условий демократию вполне может обеспечить и двухпартийная система с сильной исполнительной властью, что прекрасно демонстрируют США. Причем бипартизму свойственно и такое важное качество, как устойчивость гос­управления, отсутствие затяжных внутриполитических кризисов. Другое дело, что даже для реализации двухпартийной системы требуются серьезные перемены, выходящие за рамки усиления правящей партии.

— Как лидер партии бизнеса, видите ли вы влияние нынешних политических событий на ситуацию в экономике?

— “Политика есть концентрированное выражение экономики”, говорили классики. Если бы экономика и бизнес функционировали в должном режиме, своевременно обеспечивая решение социальных проблем, то и в политической сфере не было бы нынешней остроты.

Многие заявленные сегодня государством меры носят затратный характер, в то время как их обеспечение в долгосрочной перспективе не совсем ясно. Возникает риск проедания экономического потенциала вместо его воспроизводства и расширения. Не случайно президент Токаев обратил внимание на то, что ряд социальных инициатив был воспринят на местах как возможность иждивенчества.

Да, мы подошли к той черте, когда перемены в экономике невозможны без политических реформ, и это связано прежде всего с монополизацией и огосударствлением обеих сфер. Но без актуализации экономических вопросов либеральные политические реформы рискуют завязнуть в лозунгах.

Успех Назарбаева был в том, что он подкреплял свои реформы экономическими решениями: приватизацией, привлечением огромных инвестиций, вливаниями из созданного им же Нацфонда. Инициативы Елбасы сопровождались мобилизацией нации на перенос столицы, на индустриализацию и предпринимательство, на возрождение национального самосознания и т. д.

Как уже показали первые месяцы, начинания Касым-Жомарта Токаева также способны всколыхнуть и мобилизовать общество. Их успех будет зависеть от решения тех самых запросов, которые и толкают граждан к политической активности. Наряду с требованиями гражданских свобод, справедливости и достоинства они сводятся к житейским темам: доходы, жилье, работа, образование, перспективы, уровень и качество жизни. Поэтому перемены в политической системе должны сопровождать не менее глубокие изменения в экономической сфере. Это большая отдельная тема для разговора.

По регулярным поручениям правительству и Нацбанку мы видим, что в отличие от наблюдателей, сосредоточившихся на политических конструкциях, глава государства держит в фокусе всю картину реформ в целом. Как парламентская партия, мы готовы совместно работать и помогать президенту в этих начинаниях.

Источник: Время