Наш собеседник — ученый-антрополог. Он изучает поселения бронзового века на территории Центральной Азии. До февраля 2022 года Джек проводил раскопки в России, а после приехал в Казахстан. Он рассказал, на какой американский город похож Костанай, как воспринимают скандальный фильм «Борат» на его родине и чем его удивил местный менталитет.
Беседу с гостем из США мы провели вечером по окончании работы на раскопках древнего поселения «Камысты» в Денисовском районе. Джек знает русский язык на бытовом уровне, но большая часть разговора велась на английском.
— Расскажите про свои исследования, что вас привело в Казахстан?
— Я изучаю протогорода (доисторические поселения, сочетающие в себе городские и сельские черты, — прим. ред.) бронзового века в Центральной Азии. Обычно в американской археологии выделяют три метода изучения истории: теоретический сбор данных, географический и периодический. Мой метод основан на географии, ландшафтной археологии.
В Казахстане я уже в третий раз. Раньше работал в России, изучал древние синташтинские поселения, которые находятся на территории современного Южного Урала и Северного Казахстана. Эти данные мне нужны для диссертации. После начала вторжения России в Украину в 2022 году я решил проводить свои исследования в других странах Центральной Азии. В целом меня политика не интересует, но в данной ситуации я принял решение продолжить исследования в Казахстане. В Костанайскую область приехал, поскольку похожие исследования проводят археологи Андрей Логвин и Ирина Шевнина.
ДОЛОЙ СТЕРЕОТИПЫ
— Когда вы впервые приехали в Казахстан, что знали о нашей стране и какие были впечатления?
— После знакомства с Россией я думал, что Казахстан будет похож на нее. Но тут все по-другому. Самобытная культура, интересная кухня. Прослеживается большое национальное разнообразие. Люди здесь более толерантные и дружелюбные. С самого первого визита мне у вас понравилось.
— Зачастую иностранцы признаются, что узнали о Казахстане из американского фильма «Борат», где наша страна представлена, честно говоря, очень спорно. Как воспринимают этот фильм американцы?
— Если у человека плохое образование, он может поверить, что в кинокартине отражена действительная жизнь в Казахстане. Эрудированные люди понимают, что это сатира и комедия. Следовательно, к фильму относятся по-разному. К сожалению, есть люди, которые принимают все происходящее на экране за чистую монету.
— Бытует стереотип, что американцы считают страны, оканчивающиеся на -стан: Казахстан, Пакистан, Кыргызстан и прочие — бедными. Так ли это?
— Возможно, это покажется странным, но большинство американцев даже не различают их между собой и ассоциируют со странами третьего мира, которые на слуху. К примеру, с Афганистаном.
— Вы владеете разговорным русским языком. Как и когда вам удалось выучить его?
— В первый раз я побывал в России года четыре назад, тогда и начал изучать язык. Ежегодно практикую русский язык на протяжении одного-двух месяцев. Вот и весь секрет.
ОСОБЕННОСТИ МЕНТАЛИТЕТА
— Тяжело ли было привыкнуть к климату и природным особенностям казахской степи?
— На самом деле, мне привычна здешняя погода. Я родом из Калифорнии, у нас всегда жарко, редко бывают дожди. А вот в Миссури, где живу сейчас, климат летом похож с Северным Казахстаном.
— Что больше всего вам понравилось из казахской культуры?
— Люди. Казахстанцы доброжелательные, открытые и гостеприимные. Города здесь чистые, приятно гулять. У нас в Америке есть довольно неудобные города, где лучше быть водителем, но не пешеходом.
— Вы были в Костанае. Есть ли город в Америке, который можно сравнить с ним?
— На Канзас-Сити в штате Миссури. Они похожи по размеру, населению и климату. Это прекрасный город. (Джек Бернер в каком-то смысле прав — города заложены практически в одно время: Канзас-Сити основан в 1850 году, а Костанай — 1879. Вдоль американского города протекает река Миссури, а нашего — Тобол. Да и если посмотреть на Канзас-Сити с высоты птичьего полета, можно найти целые районы, похожие на костанайские: «Жана Кала», «Юбилейный» и другие, — прим. ред.)
— Есть ли что-то в Казахстане непонятное вам в силу разницы менталитета?
— В вашей стране людей интересует чужая личная жизнь. Здесь в порядке вещей спросить, есть ли жена, дети и прочее. И в целом много говорят о браке и семейной жизни. Это неплохо, но это отличается от того, как у нас в Америке заведено. А еще меня удивило, что казахстанские молодые люди хорошо знакомы с американской культурой.
В ПОИСКАХ ДРЕВНОСТИ
— Где вы успели побывать в Казахстане? Где планируете продолжать раскопки?
— Был в Таразе. Видел там несколько курганов и поселений среднего века, мечети и мавзолеи.
Еще думаю поехать в Узбекистан. У моего эдвайзера в университете есть проект по средневековым городам в горах этой страны, и он приглашает поучаствовать в исследовании меня и еще одного докторанта.
— Вы уже не в первый раз на раскопках. Как вам полевая жизнь?
— К этому быстро привыкаешь, но есть моменты, которые мне тяжелее всего переносить. Дома я обычно работаю на компьютере, мне так привычнее. Здесь такой возможности нет. Кроме того, моя кожа довольно светлая и не очень хорошо переносит яркое солнце — моментально появляются ожоги на лице и губах, я постоянно сгораю. Но в целом жизнь в поле мне по душе.
— Не скучаете по дому?
— Никогда (смеется). Я не уезжаю в путешествия на большой период. Обычно это месяц или два. Мне просто становится скучно дома, а на раскопках всегда интересно.
— Вы ученый-антрополог. У обывателя ваша профессия ассоциируется лишь с поисками скелетов древних людей, чтобы понять, как они выглядели раньше? Так ли это?
— Нет. В Америке антропология — это большая наука, которая имеет множество поддисциплин: социально-культурная антропология, археологическая, биологическая, лингвистическая и многие другие. Она направлена на изучение происхождения человека, развития, ведения быта в природной среде и цивилизации, особенностях социального взаимодействия в определенные хронологические периоды, культуры. Наша деятельность обширная.
— Какова цель вашего исследования?
— Если говорить по-научному, я стремлюсь получить четкий образ различных факторов, которые привели людей к нуклеарному урбанизму и потом к динуклеарному урбанизму. То есть хочу понять, почему раньше древние поселения находились здесь, а потом разошлись по разным местам. Наука пока не дала ответ, а я пытаюсь дойти до истины.
— Сейчас вы собираете различные образцы почвы, археологические артефакты и прочее. А что будете делать с этим, когда вернетесь домой?
— Буду работать в лаборатории, моделировать вид поселения, особенности ландшафта с помощью компьютера. Проведу химический анализ образцов почвы. Продолжу свое исследование в Узбекистане, как говорил ранее, на будущий год планирую вернуться в Костанай.
— Есть мнение, что для развития науки государство выделяет недостаточно средств. Как обстоят дела в этом плане в Америке?
— Я считаю, что всем ученым в мире нужно больше поддержки. В Америке существует система грантов, предоставляемых частными компаниями, которые помогают независимым исследователям. Например, у моего эдвайзера есть грант от частной компании National Geographic. Насколько я знаю, в Казахстане финансирование от негосударственных организаций не особо развито, хотя на примере США могу сказать, что это помогает ученым в исследованиях.
— Чем планируете заниматься, завершив диссертацию?
— Останусь в постдокторантуре в своем университете в Миссури, чтобы повысить квалификацию и участвовать в ведущих проектах.
— Есть ли у вас мечта в сфере науки? Может быть, сделать какое-то открытие?
— Меня интересует тема воссоздания климата в бронзовом веке и неолите на территории центральноазиатских степей. Это тяжелая задача, ведь для этого нужно специальное дорогостоящее оборудование.
Екатерина БАЙНЯШЕВА, фото автора
ДОСЬЕ:
Джеку Бернеру 26 лет. Он родился в США, штате Калифорния, ныне проживает в штате Миссури. Учится на гранте, докторант исследовательского университета в Вашингтоне (Сент-Луис), специализируется на археологической антропологии. Диссертация Бернера посвящена исследованию протогородов бронзового периода на территории Центральной Азии.
