У нас нередко используется словосочетание «молодежная политика», и почему-то принято считать, что она есть составная часть политики общегосударственной. Однако на самом деле это мало соответствует действительности. Хотя бы потому, что в реальности молодежь от так называемой государственной молодежной политики мало что получает: нет ни гарантированных рабочих мест, ни налоговых преференций, ни специальной жилищной программы, передает camonitor.kz.
То же самое можно сказать и о социальных лифтах, которые могли бы дать пусть хоть какие-то гарантии последующего карьерного или политического роста. Практически каждый среднестатистический молодой человек, только вступающий во взрослую жизнь, предоставлен у нас самому себе.
А гарантией его гипотетического жизненного успеха может служить только социальный статус его родителей, или, в крайнем случае, других ближайших родственников. Увы, но такова грустная действительность нашего формирующегося по сословному признаку общества.
Именно по этой банальной причине у нас фактически отсутствует цивилизованный институт эволюционной смены поколений, покоящийся на фундаменте здоровой конкуренции. Стоит ли после этого удивляться отсутствию эффективно работающих социальных лифтов? А откуда им взяться в стране, экономика которой имеет однозначный перекос в сторону углеводородной отрасли? Не может же вся молодежь в одночасье стать нефтяниками. Попросту мест для всех не хватит.
Да и в других отраслях ситуация ненамного лучше. В итоге это приводит к тому, что получить более или менее хлебное место возможно только при наличии мощной протекции, а иногда лишь по праву наследства. Как говорится, круг замкнулся.
Что же остается делать молодежи, которая оказывается за бортом таких, с позволения сказать, веяний? Ведь она фактически остается на обочине жизни и изначально обречена на прозябание. Понятно, что такие процессы рано или поздно могут привести не к очень приятным коллизиям. Достаточно вспомнить, с чего начиналась та же «арабская весна».
С этой точки зрения политизация молодежи — логическое следствие отсутствия социальных лифтов для нее. Потому что в основе ее лежит, прежде всего, неуверенность в своем будущем. Молодежь интересуется политикой, но ее знания в этой области фрагментарны и проявляются лишь время от времени. На это накладывается отсутствие молодежной политики, соответствующей реалиям дня сегодняшнего.
Мы обратились к отечественным экспертам с просьбой высказать свое видение этой проблемы, адресовав им следующие вопросы:
1. Какие базовые политические ценности разделяет молодежь?
2. Почему у сегодняшней молодежи нет явных и понятных лидеров?
3. Сейчас выросло новое поколение, которому надо создавать интересный контент под их культ саморазвития. Поэтому молодежную политику необходимо перенести в центр повестки дня, найти адекватные методы работы, механизмы вовлечения в молодежные организации, сетевые группы. Каково ваше мнение по поводу такой постановки вопроса?
Талгат Калиев, политолог
Ситуация с молодежью отражает общее состояние общества
По поводу социальных лифтов. У нас крайне суженное понимание данного механизма. Социальные лифты принято рассматривать исключительно через призму государственной службы или работу в национальных компаниях. То есть, непременно через сферу, связанную с государством. На самом же деле социальный лифт существует в любой отрасли – можно сделать карьеру от официанта до администратора и управляющего рестораном, от каменщика до прораба, до директора строительной компании и т.д. Нужно лишь осуществлять постоянный апгрейд образования и не стоять на месте.
Необходимо также понимать, что сегодня проблема заключается не в дефиците рабочих мест, а в ликвидации целых отраслей. Технологическая революция осуществляется стремительными темпами, поэтому непрерывное самообразование, освоение новых профессий является главным условием конкурентоспособности.
Что касается политической активности молодежи. Это тоже довольно сложно оценить и измерить. Под политической активностью я бы понимал стремление к участию в политической жизни страны через реализацию собственных взглядов посредством членства в политических партиях, реализацию собственной политической карьеры. В противном случае правильнее говорить об уровне гражданской активности. И здесь нельзя определять этот уровень лишь у молодежи, они есть отражение состояния всего общества. Этот уровень в целом в обществе недостаточно высок.
1. Базовыми ценностями для молодежи, согласно результатам исследований, остаются семья, карьера, успешная социализация. Причем в качестве одного из ключевых параметров успеха рассматривается именно материальный аспект.
2. Лидеры появляются там, где существует социальный запрос. Судя по всему, сегодня в обществе данный запрос пока недостаточно сформулирован. Однако лидеры локального уровня, лидеры групп всегда существуют в обществе. Другой вопрос, достаточно ли у них воли и упорства подняться на следующий уровень, готово ли само общество осуществить их селекцию и вытолкнуть наверх.
3. Молодежная политика, на мой взгляд, – это, в первую очередь, социальная работа. Она должна реализовываться постоянно и в самых разных направлениях. Сегодня государственная молодежная политика приняла на вооружение три главных вектора – создание условий для развития и самореализации молодежи, выявление и устранение факторов, препятствующих этому развитию (преступность, наркомания, алкоголизм, экстремизм и радикализм), создание условий для охраны здоровья молодежи как через качественные и доступные медицинские услуги, так и через программы здорового образа жизни.
Особенностью нынешней молодежи является то, что ей приходится жить в условиях мощнейшего информационного стресса. Это способствует формированию особых фильтров, так называемого клипового мышления, снижению времени концентрации внимания. Это означает, что многие традиционные формы коммуникации молодежь не охватывают. Нужно вырабатывать и внедрять качественно новые коммуникативные стандарты и форматы информационной работы.
Антон Морозов, кандидат политических наук
От консенсуса большинства к ложному консенсусу
1. Мне кажется, что не только молодежь, но и представители старшего поколения имеют достаточно смутные и размытые представления о политических ценностях. Гражданам предлагаются зачастую взаимоисключающие идеологические конструкции, которые хаотично дрейфуют от демократии к авторитаризму, от либерализма к консерватизму и обратно, а граждане вполне спокойно это воспринимают.
В результате общественный запрос на политические права и свободы сменяется запросом на сильное государство, а необходимость рыночной экономики как гарантии возможности открытия собственного бизнеса легко уживается с патерналистским подходом ожидания помощи от государства.
Все это рождает довольно причудливые политические взгляды, где поддержка существующего политического курса легко уживается с мнением о необходимости реформирования политической системы и довольно скептическими оценками эффективности существующей модели государственного управления.
2. Задам встречный вопрос: а у казахстанцев зрелого возраста есть явный и понятный лидер? На ум приходит всего одна фамилия. Собственно, это и есть ответ на вопрос, ведь молодежь она не «вещь в себе», она часть общества.
Существует такое понятие – консенсус большинства, в широком, общеполитическом смысле означающий гражданское согласие относительно какого-либо фундаментального вопроса. Так вот, молодежь попадает под влияние этого консенсуса большинства, встраивается в существующую систему формального политического участия. В принципе, ничего плохого в этом нет. Конформизм имманентно присущ человеку, и он очень часто ориентируется на поведение большинства.
Конечно, это всего лишь субъективное мнение, в истинности которого я вовсе не уверен.
3. Не могу согласиться с такой постановкой вопроса. Молодежная политика – она же не сама по себе, это вопрос комплексный. Ведь в ней есть и образование, и здравоохранение, и безопасность, и экономика. А интересный контент (что, кстати, имеется в виду – мемчики?) сетевые группы и прочее – это вторичные, атрибутивные факторы.
Проблема в том, что мы пытаемся навязать молодежи какие-то социальные роли, наделить ее социальными функциями, мотивируя это тем, что именно от молодежи зависит, каким будет завтрашний Казахстан и что именно молодым удастся вкусить «сладкие плоды» текущих стратегий развития. На мой взгляд, этот тезис достаточно спорный, поскольку отдавать будущее страны в руки не совсем, в силу возраста, интеллектуально и эмоционально зрелых юношей и девушек никто из находящихся в здравом уме не станет. Этот «аргумент», очень часто употребляемый в программных документах – не более чем публицистический оборот. Будущее Казахстана зависит не от молодежи, а от того, какой вектор развития страны и какая модель политического поведения будут заданы.
Выскажу еще одну гипотезу. Есть такое понятие – «ложный консенсус». Если объяснить по-простому, то это склонность считать, что все думают так же, как и ты. Так вот, на мой взгляд, в среде разработчиков молодежной политике этот феномен очень глубоко укоренен.
