Соответствующую жалобу озвучил защитник подсудимого Александра Пархоменко
Бывший руководитель завода Beef Export Group ранее на процессе уже говорил, что находится под давлением администрации СИЗО, где пребывает во время рассмотрения уголовного дела.
В прошлую пятницу, 6 декабря, Пархоменко, как рассказали в суде, насильно скрутили, коротко обстригли, а затем поместили в дисциплинарный изолятор на 5 суток.
— Это противоречит Конституции, ограничивает право на личную свободу моего подзащитного, неприкосновенность его личности и право на судебную защиту, — высказался адвокат Пархоменко Игорь Попов. — Еще в 2015 году министр внутренних дел говорил, что такая практика недопустима. И в правилах содержания в следственных изоляторах требования обстригать волосы нет. Чем это было мотивировано? Поэтому мы говорим о том, что это жестокое обращение, унижение человеческого достоинства. Оно приравнено к пыткам. Кроме того, поместив в изолятор Пархоменко, его лишили возможности готовиться к заседаниям. У нас более 190 томов дела. Вы видите, что мой подзащитный всегда с коробками, носит с собой 10-20 томов. Таким образом он лишился права на защиту. Нами ранее было подано порядка 8 жалоб в отношении администрации учреждения, они до сих пор рассматриваются. Мы считаем, что таким образом оказывается давление на моего подзащитного, поскольку данные действия начались с сентября этого года, после отвода прокурора (Баймендина — прим.ред.). Жалоб у нас много, вплоть до того, что иногда человека задерживают и оставляют без еды.
Пархоменко, явившийся на процесс 9 декабря в шапке, а затем показавший обритую голову, тоже подробно рассказал о случившемся.
— Я объяснял, что у меня суды, что я каждый день приезжаю в зал судебного заседания. Просил сослаться на норму, которую они применяют. Почему я не имею права носить аккуратную прическу? У нахожусь под следствием, моя вина не доказана. Я 18 месяцев уже здесь, никаких подобных инцидентов ранее не было, — отметил подсудимый. — 90% лиц, содержащихся в учреждении, ходят с прическами. Мне ничего не сказали, вместо этого водворили в дисциплинарный изолятор на 5 суток. Непонятно за что. После отвода прокурора начались неправомерные действия администрации. Как мне сказали сами сотрудники учреждения, им звонили прокуроры и просили усилить режим содержания, дословно «свернуть кровь Пархоменко». Когда адвокаты начали писать жалобы, сотрудники учреждения на меня выходили и говорили: «Пусть они остановятся, нас попросили. Мы так и знали, что щепки на нас полетят». В результате вот уже до этого дошло. Дальше что? Убить меня только осталось.
Ранее, продолжал Пархоменко, он наблюдал «некорректное» поведение в свой адрес в СИЗО. В частности, к нему в камеру подселили нескольких осужденных за тяжкие преступления против половой неприкосновенности. Это, к слову, является нарушением, так как подследственные и осужденные — разный контингент, и они не должны содержаться вместе.
О том, что с Пархоменко находились осужденные, стало известно правозащитникам, членам ОНК (общественно-наблюдательной комиссии, проверяющей содержание граждан в закрытых учреждениях — прим.ред), которые посещали СИЗО. Они добились того, чтобы подследственный Пархоменко и признанные виновными приговором суда «сидели» отдельно.
— Данные лица угрожали мне. Они говорили, что их специально ко мне подселили, что они меня убьют. Когда ОНК подняла шум в учреждении, в течение двух часов этих лиц отселили, — отметил Пархоменко.
— Вы мне скажите, пожалуйста, как вы связываете вот эти все действия — подселение, подстригание — с тем делом, по которому вы обвиняетесь? Вас вынуждают признать вину, оговорить кого-то? Нормативное постановление говорит именно про такие случаи. Но я пока какой-то взаимосвязи с делом рассматриваю, — задал вопрос судья Мерей Аманжулов.
— Да, меня заставляли в том числе признать вину, — подчеркнул подсудимый.
— Кто это был? — продолжил судья.
— Я пока не буду озвучивать имена. Это сотрудники учреждения. У меня нет видеофиксации, ничего, поэтому они завтра могут сказать, что такого не было, — пояснил Пархоменко. — Мне уже говорили, что если я не признаю вину, для меня уже готов приговор — 10 лет, что и остальные получат срок, и бизнес мой заберут.
Подсудимая Татьяна Доброниченко встала и подтвердила, что за полтора года нахождения в СИЗО предложение признать вину ей тоже поступало не раз.
По факту применения силы Пархоменко написал заявление в Южном отделе полиции, куда его тем же днем привезли из СИЗО. По словам подсудимого, все происходило без присутствия адвоката, так как его не допустили к своему клиенту.
Ссадины и синяки, добавил Пархоменко, зафиксировали в медчасти учреждения.
На этом история не кончилась. Подсудимый рассказал, что после случившегося порезал себе руки…
— Вы попытались совершить суицид? — уточнил Мерей Аманжулов.
— Не то, чтобы пытался. Это был протест, так как я не согласен с тем, что со мной происходит, — пояснил мужчина. — Я приглашал к диалогу начальника учреждения Рамазанова, но получил отказ. В чем обоснованность применения в мой адрес дисциплинарного изолятора, обстригания волос? Что от меня хотят? Постоянно на что-то наталкивают.
Отец подсудимого, Георгий Пархоменко, выступающий общественным защитником сына, сообщил суду, что участвующих в деле прокуроров видели в СИЗО. Об этом кто-то «докладывал» и самому Пархоменко. Что там делали гособвинители? Связано ли это с тем, что произошло? У семьи Пархоменко есть подозрения, что после последних визитов и началась та самая «травля».
Прокуроры в целом скептически отнеслись к заявлению о применении пыток к Пархоменко и попросили ни в чем их голословно не обвинять.
— Администрация учреждения вправе подселять других арестованных, это не противоречит требованиям действующего законодательства, — отметил гособвинитель. — Я предлагаю стороне защиты обратиться в соответствующие органы — управление собственной безопасности, антикоррупционную службу — чтобы была дана оценка действиям администрации учреждения. В настоящее время каких-либо данных, свидетельствующих о применении насилия, нам не представлено. Кроме того, я бы попросил быть корректнее, так как сторона защиты высказала мнение, что все эти действия были связаны с нашим посещением учреждения. Это голословно. Выяснять, были мы там или нет, нет необходимости, так как мы вправе посещать учреждения в рамках своих полномочий.
— Надзирать за законностью — это обязанность прокуроров. Почему они тогда самоустраняются от проверки такими высказываниями? Это не мы должны разбираться, а они по первому требованию бежать и выяснять все обстоятельства. Это что за отношение к работе, извините меня? — эмоционально высказался адвокат Шампиев.
Суд ушел в совещательную комнату, а затем постановил возложить на прокуроров обязанность провести проверку по факту пыток на основании жалобы Пархоменко и доложить о результатах.
Татьяна ФАЙЛЬ, фото автора
