На днях весь Казнет обсуждал поступок астанчанки, разместившей в соцсетях объявление с предложением отдать бесплатно «Алтын белгi». Девушка говорит, что училась на отлично, поскольку думала, что золотая медаль откроет ей дорогу в будущее. Но в жизни все оказалось иначе. Теперь Алиса считает нагрудный знак бесполезным. Как правило, от успеваемости в школе не зависит ни финансовое положение, ни положение в обществе. Тот же троечник может построить хороший бизнес. Важны жизненные навыки.
«Выпускникам глупо ориентироваться на золотую медаль и оценки, важнее думать о знаниях, которые действительно пригодятся в жизни», – заверила астанчанка.
Президент Казахстана в программной статье «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания» отмечает, что сегодня не только отдельный человек, но и нация в целом имеет шанс на успех, только развивая свою конкурентоспособность. Это означает прежде всего способность нации предложить что-либо выигрышное по цене и качеству на региональных и глобальных рынках. И это не только материальный продукт, но и знания, услуги, интеллектуальные продукты, наконец, качество трудового ресурса.
Действительно, сегодня необходимо подумать над тем, как сделать так, чтобы молодые люди с легкостью встраивались в организм современного общества? Об этом и не только мы говорим с Жумагали Арыстаном, известным общественным деятелем, меценатом, а в прошлом успешным бизнесменом.
– Жумагали Ерсултанович, почему вы все-таки решили завязать с предпринимательством? Может, подумываете о депутатском кресле или чиновничьем?
– Мне часто задают подобный вопрос. А я на него отвечаю: разве мог бы я, занимая какую-либо должность, свободно выражать свои мысли, идеи? Нет. Вот и я на определенном жизненном этапе спросил себя: «А почему я всю жизнь должен думать как бизнесмен?». Вот у меня старшая сестра врач. Всю жизнь проработала педиатром. Так у нее авторитет больше моего во сто крат, потому что лечит детей, уже третье поколение. Или же как мой учитель, встреча с которой в 1995 году стала судьбоносной для меня. Помните «лихие девяностые»? Когда не платили пенсии, зарплаты. Я случайно встретил ее и спросил, чем могу помочь. Она ответила мне отказом: мне ты поможешь, а как же остальные? Если бы в тот момент она согласилась на мою поддержку, я бы и не узнал о другом пути – социальном, общественном. Она меня направила, и буквально через сутки я придумал проект, который мы впервые в Казахстане смогли внедрить в Федоровке. Благодаря своему учителю мы уже через три дня кормили хлебом всех пенсионеров райцентра без единого тиын. Единственное, что тогда потребовалось, – получить разрешение от власти на внедрение зачетной схемы. Такая схема работала в бизнесе, ведь был дефицит денежной массы, но в социальной сфере еще нет.
– То есть вы разочаровались в бизнесе и решили идти по стопам бюджетников, врачей и учителей? Но ведь вы были довольно успешным предпринимателем?
– Бизнес не может быть оторван от социальной составляющей. Мы два года зачетную схему в Федоровке успешно реализовывали. А тогда еще оставались осколки райпотребсоюза, который владел всеми торговыми точками. А рынок же остановился. Весь народ у меня: пенсионеры, бюджетники и они решили бороться. Как? Подняли бабушек, собрали митинг. Я шел на него и думал про себя: если народ меня не поймет, не буду этим заниматься. У меня была обида. Но тогда народ меня поддержал. Вот благодаря таким простым вещам, своим наставникам я считаю, что мой жизненный путь сложился.
– То есть в вашем случае можно сказать о том, что произошла модернизация сознания, о чем говорит наш Президент, и вы отказались от материальных благ и начали заниматься общественной работой… – Знаете, когда я «обнулился», у меня не осталось никаких финансовых запасов, потому что я вкладывался в инфраструктуру, социалку. Мы с банком остались один на один. И если бы я чувствовал за собой какую-то моральную вину за то, что взял деньги и куда-то положил под матрас, я бы, наверное, стеснялся или стыдился. А я до сих пор выясняю с банком отношения. Хотя этот банк уже три раза передавался в разные руки, менял хозяев. Я прихожу и говорю: извините, если я действительно был бы виноват один. Но вы, когда вошли в экономику, в новую молодую экономику нашей страны, как финансовые идеологи должны были нести вместе с нами финансовую ответственность. А вы ее не несли, а просто отжимали деньги, проценты и считали, что вы – бизнес. Нет – вы являлись тем связующим звеном между институтами бизнеса, государства, социальной сферы. Но вы не несли ответственности. Вы просто ссужали деньги бизнесу, и, если бизнес прогорал, вы, не задумываясь, его рубили и думали, что взамен придут другие. А других нет сейчас, посмотрите статистику: сколько сейчас региструется индивидуальных предпринимателей, где у нас новые предприятия – мизер.
Причина? Нужно создавать условия. Мир поменялся и нужно создавать территорию комфорта. Чтобы молодежь успешно развивалась, чтобы пришли инвесторы, у нас должны быть какие-то инструменты для работы с государством, которое является сегодня главным менеджером. Ресурсы у него, заказы у него, практически все у него. И раз мы не можем справиться сами, значит, мы должны договариваться с государством. Тогда всех настигнет успех.
– Но у нас уже есть такие структуры, как «Атамекен», «Даму», которые призваны решать проблемы бизнеса, поддерживать инициативы?
– Вся проблема в том, что они мало что могут дать инвестору. Когда я остановил весь свой бизнес и решал, чем заняться, понял, что материального имущества у меня нет. Я стал заниматься капитализацией имущества нематериального – знаний. В то время мы были в процессе вхождения в Таможенный союз, реакция на вхождение которого казахстанцев была негативной. Бизнес боялся, что та же Россия его просто задушит. Я же понял, что у наших соседей есть чему поучиться. Я объехал 40 городов России и Беларуси, чтобы понять, как работают там. Вот, к примеру, что сделал замгубернатора Тюменской области? Когда к ним приезжает инвестор, его со всех сторон «обкладывают» нужными людьми, связями, решается оперативно любой вопрос, делается все для того, чтобы он развивался. А мы же привыкли, что в Казахстан деньги плыли рекой, но сегодня очереди из инвесторов нет. И чтобы вернуться к инвестиционной активности, надо много чего сделать, как для уже существующего бизнеса, так и для начинающего. И в том и в другом случае не обойтись без молодежи, без работы с ней. Именно поэтому я сейчас активно продвигаю институт наставничества. Собираю информацию о тех профессионалах, что у нас есть в Костанайской области.
– Расскажите подробнее?
– Приведу простой пример из жизни. Лет восемь назад мой сын приехал из Англии, где был на языковых курсах. Набрался всякой информации и говорит: «Папа, у меня три месяца, я хочу поработать, помочь семье. Что мне делать, дай совет». Я говорю: «Езжай в Федоровку, там у Сараны Николая Михайловича, ныне покойного, есть пекарня, возьми ее в аренду и работай». Он в ответ смеется: «Пап, там у нас рынок завален, хлеб и рудненский, и пешковский». Я говорю: «Сын, ты меня спросил – я ответил».
Хорошо. Поехал я к Николаю Михайловичу, говорю: отдай пекарню в аренду. Тот тоже смеется, говорит: «Жумагали, ты что, ну хлеба – море. Зачем?». А я говорю: дай.
Он: «Электроэнергию плати и ничего не надо». Я к сыну: «Теперь езжай в Федоровку, ищи женщину, которая работала в этой пекарне технологом. Но приглашай ее не как наемного работника, а как партнера». Что произошло через неделю? Звонит мой сын и говорит: «Пап, вы не представляете, что произошло в Федоровке: прилавки забиты чьим-то хлебом, а все стоят и ждут наш».
– Урок был извлечен правильный?
– Конечно. Мой сын понял, что успех любого предприятия в наставничестве, партнерстве. Наставник – партнер молодежи. Вопрос в чем? Мы не будем чувствовать ответственности, пока не будет мотивации. Допустим, молодой человек оканчивает институт. Приходит он или его родитель в наш фонд «Жетi дана». Это, по сути, модель нового профсоюза, где мы предоставляем комплекс информационных услуг, и где можно выбрать себе наставника, который будет на протяжении определенного времени вести его за определенную плату.
– И кто будет оплачивать услуги фонда?
– Родители.
– Родители?
– Пять лет же родители платили за то, чтобы их сын стал инженером, врачом, учителем, юристом. Ведь что получается: мы пять лет платим за то, чтобы получить высшее образование и в конечном итоге понимаем, что диплом будет лежать. Так почему бы еще не заплатить за год наставничества, чтобы в результате иметь хорошую работу, стать профессионалом.
К тому же работодателю будут интересны именно такие молодые специалисты, за плечами которых стоят наставники с именем, у которых они смогут спросить совета. Ведь работодатель приобретает не только перспективного работника, но и интеллект и опыт наставника. Вот в чем идея. Еще один пример из жизни. Когда в 1988 году я приобрел мельницу и встал вопрос ее запуска: кто запустил мне ее? Три специалиста, которых никто на работу не брал, которые не нашли себя в перестроечные времена. А ведь это были опытные люди, чьи родители работали на этой мельнице. Вот благодаря таким людям-наставникам я и поднял свой бизнес.
К тому же институт наставничества может стать инструментом в борьбе с коррупцией.
– Каким образом?
– Представьте себе чиновника, который просидел, проработал в своем кресле до пенсии. И вот перед ним встает дилемма: он сохранит свое честное имя, но останется без денег и будет жить только на одну пенсию. Или же он идет на какую-то сделку, чтобы обогатиться и иметь прибавку к будущей пенсии. А тут мы предлагаем ему институт наставничества, с помощью которого он сможет зарабатывать и передавать свой опыт будущему поколению. Я сам хочу, чтобы моя дочь пошла в политику, у нее хорошее образование. Я ее продвигаю и хочу, чтобы у нее на этом поприще был хороший наставник, и готов за это платить.
– Ваша концепция или идея чем-то схожа с институтом сеньоров, которые посещают Казахстан по приглашению наших предприятий.
– К сожалению, на сегодняшний день у нас в стране ментальность такова, что лучше заплатить сеньору заграничному, чем послушать своего рядом стоящего, который даст дельные советы, адаптированные к нашим условиям.
– На какой стадии реализации сейчас находится ваш проект?
– Только запускаем. Я думаю, что интерес к этой теме должен возникнуть прежде всего в родительской среде. Я часто встречаюсь с молодыми людьми. Вот на днях мне один парень рассказывает: «Когда я еще в школе учился, хотел магазин открыть. Но мои родители и родственники сказали «не надо». И оказали таким образом на него давление. А представьте, если бы в тот момент у него был бы наставник. И он бы сказал: «Правильно! Вперед! Иди!». Сейчас тот парень был бы уже солидным бизнесменом, родителям помогал.
– Конечно, родителей можно понять, ведь они хотят для своих детей комфортной жизни, без сложностей и трудностей.
– Так наш проект как раз и настроен на то, чтобы создать вокруг молодежи территорию комфорта, невзирая на то, какого уровня сложности делом она занимается. А ведь у нас еще есть села, аулы, в которых огромное количество молодежи, и которая рвется в город. Мы ведь и им можем помочь. Когда в прошлом году на «поезде Независимости» я побывал в Аркалыке, я это понял. Вот на днях Актюбинская область отправила первую партию своей баранины в Арабские Эмираты. А я еще тогда говорил: что вы сидите, что нефть ждете? Даже если найдете ее – оставьте будущим поколениям. Сколько стоит килограмм баранины, можете сказать? Двести человек сидели – никто не смог ответить, сколько стоит традиционный продукт. А если бы понимали, сколько это может стоить, взяли бы и молодежь отправили к арабам торговать.
Я предложил: создайте инвестфорум, соберите 15-20 молодых ребят, школьников, студентов и попробуйте поработать с ними, чтобы они сделали проект на миллион тенге, на 500 тысяч. Главное, чтобы у них глаза горели. Мы можем со своими наставниками поработать с ними. Далее приглашаете состоятельных торгайцев – с Астаны, со всего мира и скажите им: хотите, чтобы малая родина развивалась – поддержите этих ребят.
Что у нас с грантами происходит? Объявляют грантовый конкурс. Люди стараются, готовятся, верят. Но разыгрывается всего 5 грантов, а готовится 50 человек – это ненормально. Так пусть остальных ребят, не получивших грант, поддержит частный бизнес. Это, в принципе, может работать в каждом селе. И тогда молодежь, когда увидит перспективу, сможет работать у себя на родине, и в этом наш фонд может им помочь.
– Но форумов у нас всевозможных хватает, как и различных юбилеев и дат, которые отмечаются с размахом, с приглашением почетных гостей и земляков.
– В том-то и дело. Меня порой просят привезти куда-либо очередного инвестора. Это – цель любого подобного рода мероприятия. Но я вижу, что им это уже неинтересно. Инвестор сейчас готов приехать только в том случае, если будет конкретный предметный разговор. А просто так кататься на презентации идей скучно. К тому же, на мой взгляд, в рамках любого инвестиционного форума должна быть молодежная составляющая. Пусть молодежь проявит себя на первом этапе хотя бы в роли фантазеров. Просто надо поставить перед ними задачу: как повысить урожайность, как достичь четвертого передела? Вот мы находимся на одном поясе с Харбином, так почему мы не используем их опыт управления землей? Ведь они там с 200 га получают гораздо большую отдачу, чем мы. Так почему не перенять этот опыт? Почему мы до сих пор торгуем зерном, мукой, мясом, а не мясными деликатесами, протеином, яичным порошком, сухим молоком? Тем, у чего более высокая добавленная стоимость? Чем мы можем накормить ту же Африку? Я вам скажу – нашим обычным куртом. Нужно научиться позиционировать себя, свои продукты, ту же конину. Научиться продавать, подавать. Почему те же баурсаки и конину не продавать как фастфуд вместо гамбургеров. И эти задачи под силу решить молодежи.
– Видимо, общество еще не созрело до фастфуда из национальных блюд…
– Конечно, без общественного мнения реализовать проекты очень сложно, поэтому приглашаю к этой дискуссии и властные структуры и молодежные организации.
Что мною движет? Не скажу, что я не прислушиваюсь к общественному мнению. Я слышу, но поступаю всегда по-своему. У нас же выросло поколение, которое очень внушаемо. Я вспоминаю себя в 20 лет, когда повесил на свою шею долг в 20 тысяч и купил мельницу. Самое главное, мои родители тогда слова не сказали. Если бы мой отец тогда задавил меня своим словом и авторитетом, из меня бы ничего не вышло. Это какую силу воли надо было иметь, чтобы промолчать, и я ему за это очень благодарен.
– Когда вы говорите о наставничестве, как институте, невольно вспоминается такой элемент, как шефство, которое практикуется у нас во многих предприятиях и учреждениях…
– Наставничество в моем понимании нечто иное. В ситуации, когда рынок пришел в каждый дом, мы должны говорить о мотивации. Тот же шеф, который за свою работу ничего не получает, ничему научить не может. Мы готовы обкатать схему с наставничеством в Костанайской области, чтобы потом перекинуть опыт на всю республику. Наставничество может быть не только для городского жителя, но и для сельского. Таким образом мы сохраняем и малую родину и растим собственых бизнесменов и инвесторов. Это моя гражданская позиция, что ли, цель – создать территорию комфорта для молодежи. Почему американский ковбой – это бренд, а казахстанский пастух – нет? Чем он хуже своего заграничного коллеги? Вот над созданием такого бренда, бренда престижности любой профессии мы и будем работать в рамках института наставничества.
Тимур ТУРКЕСТАНОВ
