Потеря Мурада Аджи для тюркского мира — это потеря своего не просто крупного исследователя, а будителя

Википедия определяет термин «будители» как «активисты национального, культурного и языкового возрождения» и сообщает, что он применялся по отношению к славянской интеллигенции XIX века. Тюркским будителем на рубеже веков стал покойный Мурад-ага.

Он появился как явление в нужный для тюрков момент. В конце ХХ века, в 90-х тюркские народы переживали этап национального возрождения, поиска самих себя после распада советского государства. Именно тогда, появляется его книга «Мы из рода половецкого». Потом, в 1994 году выходит «Полынь половецкого поля» — родословная (как называл свою книгу сам автор) кумыков, карачаевцев, балкарцев, казаков, казахов, татар, чувашей, якутов, гагаузов, крымских татар, части русских, украинцев и других народов, ведущих свое начало от тюркского (кыпчакского) корня и забывших его. Она стала пучком душистой степной полыни, емшан-травы, которая должна была пробудить в тюрке тюрка, в кыпчаке кыпчака, пробудить от глубокого сна и забытья, пробудить не просто как слово или родная песня, а взбудоражить сознание, генетическую память на более глубоком, клеточном уровне.

Действительно, о роли кыпчаков в истории писал в советское время Олжас Сулейменов в своей «АзиЯ». Его книга была подобна грому посреди ясного неба в середине семидесятых годов. Массово издавались после перестройки книги Гумилева, в которых автор также отказывался от европоцентризма и придавал большое значение тюркским народам, влиянию тюрков на мировую историю. Но книга Аджи «Полынь половецкого поля» и последующие его книги «Европа. Тюрки. Великая Степь», «Тюрки и мир: сокровенная история», «Кипчаки и огузы», «Полынный мой путь» были уникальным, необычным явлением в сфере тюркологии и тюркизма.

Сам Мурад Аджи как исследователь и истории и писатель стал уникальным явлением для тюркских народов. Конечно, у Аджи были и есть много критиков. Обвинения в фольк-хистори, ярлык выдумщика преследовали автора. Но не останавливали. Не сломили. И он снова и снова, глубже и глубже копал мировую историю и историю тюркских народов. Изучал и освещал вклад тюрков в мировую историю, в становление современной Европы, России, Ближнего Востока, Индии и Китая. А вклад этот был несомненно, вне зависимости от объективности и научности трудов Аджи.

И главным было не то, что Аджи копал тюркские корни русской и европейской элиты и возвестил о них тюркам и миру. Не то, что кочевники, тюрки, степняки, верующие в Тенгри внесли свой вклад в мировой прогресс, мировую культуру. Не то, что с тюрками связана топонимика, символика, геральдика народов Евразийского континента, а Аджи имел смелость осветить это открыто. Самое главное то, что Аджи как никто другой смог разбудить тюркские народы, напомнить им, кто они есть сами, подвигнуть тысячи, что там, миллионы людей с тюркскими корнями искать эти корни, копать пласты истории и предания старины глубокой, в поисках истины, в поисках начала происхождения своего рода.

Он научил людей самоопределять себя «тюрками», приобщать себя не только к своей нации, но и к нечто большему — к Тюркскому миру. При этом у Аджи не было шовинизма, национализма, религиозного превосходства — напротив, в своих трудах Аджи находил как русский народ, так и народы Европы близкими тюркам как по происхождению, так и по духу, видел в народах Евразийского континента единый корень. Тюркский, степной, кыпчакский, алтайский корень. Это было видение писателя, исследователя. Насколько верное — судить истории, времени, потомкам. Но Мурад Аджи прожил жизнь не напрасно. Он ушел, возвестив миру о тюрках, и тюркам — о самих себе.

Он был будителем тюркского мира.

turantoday.com