Со многими доказательствами следствия сторона защиты не согласна
Две недели подряд на заседаниях изучают письменные материалы дела.
В очередной раз подсудимый Александр Пархоменко попросил обозреть денежные средства, изъятые во время следствия из банковской ячейки его отца. Он считает, что была нарушена процедура изъятия, передачи и хранения эти денег. Чтобы убедиться в их сохранности, Пархоменко ходатайствовал об осмотре их как вещественных доказательств.
Прокурор выступил против этого.
— У нас есть процессуальный документ, в котором отражено, где хранятся эти денежные средства — в камере хранения ДЭР. Поэтому обеспечивать их вывоз в зал суда считаю нецелесообразным, — высказался гособвинитель Жомарт Елеусенов.
— Но мы в обязательном порядке должны исследовать вещественные доказательства в ходе судебного разбирательства, — отмечал Пархоменко.
Сначала подсудимый просил осмотреть деньги в зале суда, позже ходатайствовал о выезде в камеру хранения ДЭР.
— Наш конвейер для убоя скота тоже признан вещдоком, мы его, понятно, не смогли привезти сюда, поэтому суд выезжал на завод сам, — напомнил Пархоменко.
Он объяснил, что хотел бы лично увидеть изъятые деньги, так как у него имеются опасения насчет их сохранности.
— Когда мы осматривали протоколы, увидели долларовые пачки не в полном объеме, не было крон, евро и 4 песо, — отметил адвокат Игорь Попов. — Поэтому у нас есть подозрения, что произошло уголовное правонарушение.
Прокурор просил в осмотре денег отказать, а судья Мерей Аманжулов, выслушав все остальные мнения, в удовлетворении ходатайства отказал.
— Не вижу необходимости выезжать в ДЭР. Те факты, которые могли быть допущены, суд исправить не может. Если у вас есть опасения утраты, перемещения или использования денег, для этого законом предусмотрена ответственность, — пояснил свое решение Аманжулов.
Пархоменко парировал, что когда речь идет о мясокомбинате, то всегда создаются препятствия и затягивания.
— Какое отношение эти деньги вообще имеют к данному уголовному делу? Они принадлежат моему отцу! — подчеркивал Пархоменко.
— Это вы в прениях будете доказывать, что деньги к вам отношения не имеют, — ответил Мерей Аманжулов.
Сторона защиты напомнила, что аналогичное ходатайство прошлая председательствующая Алтын Байжуманова удовлетворила, а позже ей заявили отвод. Совпадение?
Также спор между сторонами во время рассмотрения письменных материалов возник на почве критерий удешевления стоимости КРС. Обвинение считает, что завод незаконно получал льготы по этому направлению, а защита в противовес приводит официальный ответ министерства сельского хозяйства.
— Нами был направлен запрос по поводу удешевления стоимости КРС мужской особи. Согласно ответу министерства от 2 июня, на сегодня отсутствуют критерии по необходимому возрасту и живому весу. Эти изменения вступили в силу 1 января 2024 года. Это важное обстоятельство, поскольку подсудимым вменяется хищение по указанному направлению. Они имеют полное право на эти субсидии, — пояснил адвокат Игорь Попов.
Данный ответ министерства был приобщен к материалам дела, хотя гособвинитель снова протестовал.
— Прокурор выбирает такую позицию, что мясокомбинат был открыт специально для преступных целей, но это не так, — высказался Пархоменко и подробно остановился на том, что госорганы с самого начала препятствовали открытию завода. — Налоговая и прокуратура Костаная не давали мне работать, открыто говорили, что будут ставить палки в колеса.
По этой причине, отметил Пархоменко, изначально ему пришлось зарегистрировать Beef Export Group как юрлицо в Астане, а не в Костанае.
— Я полетел в Астану и записался на прием к министру сельского хозяйства, рассказал о ситуации, показал бизнес-план, модель финансирования. Он сказал, что поддержит нас, — вспоминал Пархоменко. — Министр выразил недоумение, почему такое отношение к компании, позвонил в акимат, и после этого мы начали работу. Я взял кредит в 3 млрд тенге под 15% годовых на 7 лет. На протяжении всего строительства на меня оказывали давление — налоговая, ДЭР, прокуратура, полиция, СЭС, департамент экологии, обвиняя меня в уголовных и административных правонарушениях. Несмотря на это в 2021 году завод был введен в эксплуатацию. Я вложил в него более 8 млрд тенге и построил мясокомбинат полного цикла производства, привлекая инвестиции в область. Но все это похоже на рейдерский захват предприятия.
Рассмотрение дела продолжается.
Татьяна ФАЙЛЬ, скриншоты с записей «ТоболИнфо»
