Одни — в ОПГ, другие — нет: свидетели и подозреваемые дают разные показания по делу Beef Export Group

Кроме того, некоторые фигуранты дела заявили о давлении со стороны следствия

На процессе по «мясному» делу на этой неделе допрашивали лиц, имеющих отношение к заводу и получению субсидий.

Так, подсудимая Элеонора Красникова, которая работала в Beef Export Group бухгалтером, рассказала, что была ответственна за налоги, выплату зарплаты сотрудникам и расчеты с крестьянами за скот.

Отвечая на вопросы прокурора, она отметила, что догадывалась о мнимости некоторых сделок, так как сначала деньги КХ перечисляли, а потом получали определенную сумму назад. Кроме того, деньги также переводили фирме «Нур Ет», директором которой числился водитель Антон Садварий. Он был руководителем лишь формально, рассказала Красникова, потому что все указания, касающиеся фирмы, она получала от Александра Пархоменко.

Участие в ОПГ девушка не признает, так как просто выполняла свою работу и проводила оплату, не вдаваясь в подробности сделок. Никаких дополнительных денег, кроме зарплаты, по ее словам, она не получала.

Глава КХ из Амангельдинского района Сагадат Даугарин в суде показал, что сдавал на мясокомбинат коров под видом бычков, чтобы попасть под критерии для получения субсидий.

— Я уже понял, что это незаконно, и возместил ущерб — миллион с лишним, — отметил Даугарин.

Мужчина подчеркнул, что просто намеревался сдать свой скот на мясо, но менеджер Beef Export Group Айгерим Жумабекова, с которой он ранее работал, предложила ему вышеуказанную схему. Даугарин согласился, все документы для него сделала Айгерим, она же присутствовала на взвешивании скота.

Глава КХ обмолвился, что по приезду на завод его встретил Николай Рожко. Последний, в свою очередь, опровергал этот факт. Тогда судья Мерей Аманжулов попросил Рожко встать перед камерой, чтобы Даугарин его видел, и спросил: встречали ли вы этого человека на заводе? Мужчина ответил, что не знает его…

— А если бы вы не узнали от Айгерим о возможности таким способом получить субсидии, вы бы сдали коров на завод? — задал вопрос Даугарину Александр Пархоменко.

Крестьянин ответил утвердительно и подчеркнул, что ничего заводу за получение субсидий он не должен был и что все «провернул» вместе с Айгерим Жумабековой.

Ее допросили по этому эпизоду повторно. Жумабекова продолжала утверждать, что все делала по указанию Пархоменко — искала скот для получения субсидий.

— Так в этом случае завод не претендовал на субсидии, то есть не получил ничего. В чем выгода для Пархоменко? — задал вопрос судья Мерей Аманжулов.

— Выгода в том, что мясо потом получит субсидии. Я к этому отношения не имею, не могу пояснить, — ответила подсудимая.

На предыдущих заседаниях прокурор ходатайствовал об изучении переписок из телефона Жумабековой. Оказалось, что девушка сделала скриншоты и передала гособвинителю до процесса, а не во время, чтобы все участники это видели.

Адвокаты подсудимых просили не приобщать эти документы к материалам дела, так как между Жумабековой и прокурором произошел непроцессуальный контакт. Защитники также обратили внимание, что гособвинитель делал знаки головой девушке. Судья отреагировал и сделал замечание.

Почему для адвокатов это важно? Напомним, что Айгерим Жумабекова заключила с прокурором соглашение о признании вины и, чтобы ее наказание было мягче, нужно осуждение находящихся на скамье подсудимых.

— Нужно сверить распечатанные скриншоты с теми переписками в телефоне, — требовали адвокаты.

Однако судья все равно приобщил документы к делу, отметив, что с ними можно будет ознакомиться.

— Я сам посмотрел и убедился, что здесь нечего подвергать сомнению, — заверил судья Мерей Аманжулов.

— Тогда у нас ходатайство ознакомиться с телефоном Жумабековой! — заявил адвокат Дмитрий Киселев.

— Ну я посмотрел же, вы что мне не доверяете? — высказался судья.

В итоге Мерей Аманжулов предложил защитникам ознакомиться с телефоном подсудимой во время перерыва и сравнить переписки с распечатанными скриншотами.

Интересным получился допрос потерпевшей стороны — управления сельского хозяйства. Специалист УСХ рассказала, что в 2022 году были незаконно одобрены две заявки на получение субсидий от сельхозтоваропроизводителя. Он сдал свой скот на мясокомбинат, у которого, как оказалось, не было специального заключения комиссии.

— Ну так данную заявку заполняли не сотрудники завода. На основании чего вы тогда предъявляете претензии лицам, не имеющим к этому отношение? — недоумевал Александр Пархоменко.

— На основании обвинительного заключения. Органы следствия же выявили… — сказала специалист.

Последующие вопросы Пархоменко к потерпевшей стороне судья снял.

— Но мне непонятно, как можно предъявлять претензии заводу! — парировал Пархоменко.

— Ну я не знаю, как могу вам помочь, если вам непонятно. Понимать надо, значит, — отрезал Мерей Аманжулов.

Адвокат подсудимого Антона Садвария заметил, что в данном эпизоде не описаны преступные деяния его подзащитного, но он почему-то проходит гражданским ответчиком по иску УСХ.

— Ну он же указан в эпизоде. Я составляла иск на основании обвинительного заключения, — снова повторила то же самое представитель потерпевшей стороны.

— Подают иск, вообще не разобравшись, — прокомментировал кто-то в зале.

Татьяна Доброниченко тоже указана в данном эпизоде, но ее роль никак не описана.

— А вы согласовывали этот список с прокуратурой? — задал вопрос адвокат Игорь Попов.

Судья снял вопрос, так как посчитал его некорректным.

Точно так же примерно с десяток вопросов, адресованных Пархоменко свидетелю из числа руководителей КХ, судья снял. Подсудимый хотел уточнить, подавал ли он заявку на субсидии, как регистрировал ее, звонила ли ему Жумабекова, кто выписывал справки за скот…

— Для чего тогда этот свидетель в зале судебного заседания, если я не могу задавать ему вопросы? — негодовал Пархоменко.

— Председательствующему вопросы не задают. Задавайте свидетелю следующий вопрос, — отрезал Мерей Аманжулов.

Их он тоже, к слову, снял.

Был допрошен на этой неделе менеджер по закупу и продажам Константин Говоров. Он также проходит по делу в качестве подозреваемого и не признает участие в ОПГ и вообще какой-либо сговор.

Мужчине вменяют несколько фиктивных сделок по закупу скота. Говорову показали документы, на которых стоит его подпись, и спрашивали: видел ли он скот? Был ли он в действительности?

Говоров отрицал, что работал с указанными КХ и пояснял, что это, скорее всего, были клиенты Айгерим Жумабековой.

Рассмотрев внимательно подписи, некоторые подсудимый вообще не признал.

— Здесь подпись не моя, а эта похожа на мою, но я не работал с этим КХ, — отметил Константин Говоров. — Я не состоял в ОПГ и мне никаких указаний не давали. Ничего от субсидий КХ я не получал и не согласен с гражданским иском.

Прокурор заявил о противоречиях в показаниях Говорова и озвучил те, которые подсудимый давал на стадии досудебного расследования.

— «В 2023 году Пархоменко дал мне указание искать поставщиков и объяснять им возможность получения субсидий за сдачу скота на завод по нашему прайсу. Я должен был объяснить, чтобы КХ делали фиктивные справки, что у них именно бычки, так как коровы не субсидируются. Также Пархоменко указал, что вес животного должен быть 400-450 кг. В случае согласия 32% от суммы субсидий должны передаваться нам на предприятие. Всеми вопросами занималась Доброниченко», — зачитал показания прокурор.

Говоров заявил, что в тот момент на него давили и запугивали, что тот не увидит своих детей, дали подписать бумагу и он это сделал, не читая.

— На вас оказывали давление? — уточнил судья.

— Насилия физического не было, но нас по 8-10 часов держали на допросе, — объяснил мужчина. — Говорили, что нас посадят, угрожали арестом. Мол, у тебя дети, мы все знаем…

Подсудимая Татьяна Доброниченко дополнила, что их с Говоровым допрашивали вместе и устраивали им «эмоциональные пытки»: пугали, что те не увидят своих детей…

Доброниченко писала по этому поводу жалобу в прокуратуру и получила ответ, что ее слова не нашли своего подтверждения.

Еще один подсудимый, специалист УСХ, который занимался заявками на субсидирование, также отрицает участие в ОПГ и считает одобрение заявок без прикрепления нужных документов своей оплошностью, халатностью, недочетом, но никак не преступлением.

Отвечая на вопросы, он выдал любопытный факт: на тот момент КХ могли прикрепить вообще любой документ и написать там все что угодно, никто бы это не проверил, так как всю ответственность за достоверность информации несет заявитель.

Пархоменко, ссылаясь на правила, вовсе заметил, что там не регламентировано прикрепление специального заключения комиссии, о котором шла речь выше при допросе представителя УСХ.

Подсудимый Антон Садварий, пожелавший давать показания, сказал, что вину во вменяемых ему деяниях не признает.

— В ОПГ я не состоял, хищениями не занимался, не в курсе, кто какие субсидии получал, — высказался Садварий.

Он рассказал, что сначала работал администратором на автомойке, а с 2021 года стал водителем на мясокомбинате: возил бухгалтерию по банкам и в командировки по районам.

— Потом Пархоменко предложил на меня переоформить фирму «Нур Ет», я не отказал. Я не разбирался, что да как, он сказал, сам будет заниматься всем, я просто формально был директором, а на самом деле работал водителем, — заверял подсудимый. — Иногда меня просили подписать какие-то документы, я это делал, но у меня не было ни печатей фирмы, ни рабочего места.

На прошлых заседаниях свидетели и подсудимые говорили, что передавали деньги Садварию, он это отрицает и считает это клеветой.

Рассмотрение дела продолжается.