«По указанию Айгерим это было»: на процессе по «мясному» делу выясняют, с чьей подачи проводили махинации с субсидиями

На прошлой неделе рассматривали эпизод незаконного получения господдержки КХ «Алиева»

Подсудимая Айгерим Жумабекова рассказала, что главе указанного КХ Натику Алиеву звонила она лично и предложила сдать скот в Beef Export Group, а не «Терру», как тот хотел изначально.

— Потом Пархоменко мне сказал найти несуществующий КРС. Я вспомнила про Натика, далее мне Смагул (ветврач — прим.ред.) скинул все данные. Алиев приехал на завод и сдал 395 голов несуществующего КРС, — вспоминала Жумабекова. — Он написал две расписки, что обязуется вернуть сумму за эти головы и за субсидии.

Так как полученные Алиевым суммы были большими, за один раз в банке их снять не получалось, по этой причине, уточняла Жумабекова, суммы переводили частями на другие счета физлиц. В том числе подсудимая перечисляла деньги ИП своей матери.

— Пархоменко говорил скидывать кому угодно, лишь бы побыстрее снять, — подчеркивала Жумабекова. — Часть этих денег отходила заводу, также ветврач Ербол Смагул получал свою долю.

Позже, продолжала свой рассказ Жумабекова, Натик Алиев сообщил ей: на него подают в суд за то, что тот не возвращает деньги согласно данным распискам. Напомним, что по показаниям Жумабековой писали таковые на имя подсудимого Антона Садвария.

— Алиев спрашивал меня, почему, если он мне отдал все деньги, — вспоминала Айгерим Жумабекова. — Я заверила, что отдам все Пархоменко, но сейчас так нужно… Когда у меня произошел конфликт с Пархоменко, я в первый раз уволилась. Я выжидала, чтобы отомстить человеку. Чтобы он переживал, волновался, чтобы у него было такое же чувство, как у меня. Когда поступили 17 млн субсидий, я должна была отдать их Пархоменко, но забрала себе и выжидала. Уехала в Астану, все меня с работы искали, спрашивали, когда я приеду… Спустя месяц я вернулась, мне позвонил папа и сказал, что меня ищут люди с мясокомбината. Около дома меня подловил СБ-шник завода (сотрудник службы безопасности — прим.ред.) и сказал, что меня ищет Пархоменко. Если надо, сам пусть и найдет меня. Затем мы с ним встретились, и он сказал: «Ты че потерялась?» Я сказала, что верну деньги, и вернула. А надо было не возвращать…

Айгерим Жумабекова уточнила, что изначально попросила Натика Алиева ей подыграть, якобы деньги за субсидии еще не поступили. Главу КХ она уверяла, что все будет хорошо и в суд на него никто не подаст.

— Не помню уже точно, какую историю мы придумали…, — говорила подсудимая. — На самом деле в суд на Алиева подал Пархоменко. Садварий даже не в курсе был, что существует какая-то расписка.

После допроса прокурор зачитывал Жумабековой стенограммы ее телефонных переговоров с разными лицами и просил давать по ним пояснения.

Так, Алиев докладывал Жумабековой, что встретился с «Сашей» и отдал ему деньги. После этого подсудимая звонила Ерболу Смагулу и недовольно рассказывала, что Алиев сделал все сам, без них.

В следующих записях то же самое Жумабековой уже сообщает Смагул.

— Алиев говорит, что отдал деньги вашему шефу, — говорит Ербол Смагул.

— Ладно мои, а твои деньги-то где? — спрашивает Айгерим Жумабекова. — Ты, главное, свои забери. Что-то у нас с тобой непруха, Ербол. Надо других нормальных найти. Вот Мейрам нормальный был…

В суде была допрошена также мать Айгерим Жумабековой. Женщина подтвердила, что дочь попросила ее помочь по работе и отправляла на ее счета деньги — около 13 и 16 млн тенге.

— Потом она просила снять эти деньги. Что-то мы переводили куда-то, что-то она снимала и кому-то передавала, — поясняла свидетель. — Айгерим сказала, что так ей поручил шеф. Я подумала, что это уклонение от налогов. Думаю: «Ну ладно, помогу».

— Но нам эти деньги не поступали, — вставлял реплики подсудимый Александр Пархоменко.

Свидетель говорила, что поступившие ей 12 млн тенге они с Айгерим сняли, а потом приехал парень на черной машине и забрал их.

— Дочь сказала, что это шефу, — повторила свидетель.

Причем со счета своего ИП женщина отправляла деньги еще своему зятю. Как поясняла Айгерим Жумабекова, это делали для дробления крупных сумм.

Ветврач Ербол Смагул, допрошенный по этому эпизоду, пояснял, что о намерении получить субсидии знали только он, Айгерим Жумабекова и Натик Алиев. За свою «работу» Смагул получил 2 млн тенге, что равняется 10% от суммы субсидий. Эти деньги скинула ему Жумабекова.

— Из ваших показаний очевидно, что вы получали деньги с Жумабековой, причем при смене ее места работы круг лиц не изменился, — высказался подсудимый Александр Пархоменко. — Сначала вы использовали откормплощадку (имеется в виду ТОО «Терра» — прим.ред.), потом мясокомбинат, не ставя в известность руководства предприятий.

Далее в обсуждение включился прокурор Жомарт Елеусенов.

— Вы говорили, что узнали от Жумабековой о получении субсидий Пархоменко и мясокомбинатом, это так? — спросил гособвинитель Ербола Смагула.

— Ну да, — ответил ветврач. — Она говорила, что часть денег будет идти на комбинат.

Допрошенный глава КХ «Алиева» Натик Алиев рассказал, что знает Айгерим Жумабекову давно, еще со времен ее работы в ТОО «Терра». Однажды он позвонил ей, так как хотел сдать скот в «Терру», но узнал, что девушка там больше не работает. Тогда Айгерим предложила ему подъехать на мясокомбинат в Костанай и рассказала о вышеупомянутой схеме. В общем они подали фиктивный скот на субсидии три раза.

Алиев не раз повторял, что получение субсидий незаконным способом обсуждал только с Айгерим Жумабековой, в курсе был еще Ербол Смагул, который подавал заявки. Подсудимых Антона Садвария и Николая Рожко он вообще не знает.

Подсудимая Татьяна Доброниченко по просьбе Айгерим Жумабековой, по словам Алиева, один раз готовила для него документы, а с Александром Пархоменко он познакомился на заводе благодаря Жумабековой. Единственное, о чем они говорили с Пархоменко, так это об общих знакомых и желании сотрудничать в плане сдачи скота. Реального, а не фиктивного.

— В вашем раннем допросе вы сообщаете, что Пархоменко предложил вам работать по указанной схеме с Жумабековой, — заметил прокурор.

— Нет, такого не было, — закачал головой Натик Алиев. — Мы познакомились с ним, когда я приехал на завод оформлять документы во второй или третий раз. Айгерим сказала: «Давай я тебя с шефом познакомлю». Мы сели пить чай, беседовали и выяснили, что у нас есть общие знакомые. Субсидии мы с ним не обсуждали, он ничего у меня не просил.

Натик Алиев еще раз отметил, что не знает, в курсе ли был Пархоменко насчет фиктивного скота, так как они обсуждали с ним только реальное сотрудничество.

— Он говорил: «Я знаю, у тебя много скота, давайте работать», — вспоминал Алиев. — Про субсидии мы говорили только с Айгерим, она же все решала.

Прокурор снова зачитывал ранние показания Алиева, где говорилось о том, что глава КХ переводил деньги по указанию Пархоменко, и уточнял, было ли это на самом деле.

— Нет, это было по указанию Айгерим, она же командовала, — еще раз повторял Натик Алиев. — Что они там написали, я не читал, я все подписал. Они каждый раз говорили: «Мы тебя закроем». Мне надо было выжить. У меня два сына в армии было. Я всё подписывал.

— На вас оказывали давление? — уточнял прокурор.

— Ну прям такого не было, но говорили подписывать все. И адвокат говорил то же. Каждый раз я дома прощался, жена плакала, мне говорили, что меня закроют, — вспоминал Алиев.

Мужчина отметил, что он вырос и учился в Азербайджане, это его родной язык. Протоколы, написанные по-русски, он даже не читал.

— Я за два года только научился писать: «С моих слов напечатано верно». Это я запомнил, — подчеркнул Алиев.

По его словам, Пархоменко деньги он передавал один раз. И снова по указанию Айгерим Жумабековой. Девушка сказала, что должна шефу, и попросила Алиева привезти деньги на мясокомбинат.

Чуть ранее Алиев узнал, что на него подают в суд за невыплату долга. Он «образовался» благодаря расписке на имя Антона Садвария. Бумагу велела подписать Айгерим Жумабекова.

— Мне сказали написать расписку, это было по субсидиям. Она нужна была, чтобы я не кинул, наверное, — объяснял Натик Алиев. — Я не глядя ее подписал.

— А когда вы узнали, что на вас в суд подает Антн Садварий, почему вы не ему, а Айгерим Жумабековой позвонили? — интересовались адвокаты.

— Я не мог даже выговорить название мясокомбината, я позвонил Айгерим, все через нее было. Антона Садвария я не видел никогда, — сказал Алиев. — В то время Айгерим уехала и попросила меня приехать на завод и отдать эти деньги. 20 млн вроде было. Айгерим сказала, что она должна эти деньги мясокомбинату. Я зашел и оставил там.

— Почему вы перечисляли деньги зятю Жумабековой? — спрашивал подсудимый Пархоменко.

— Я не знаю, она мне счет выставляла, туда я и скидывал деньги, — отвечал Алиев.

В ранних показаниях главы КХ есть сведения о том, что бухгалтер Татьяна Доброниченко готовила документы на все три фиктивные сделки, однако Алиев это в зале суда опровергал.

— Два раза Айгерим все оформляла, а в третий раз она торопилась, уезжала в командировку, и попросила Таню помочь. Я не читал свои показания, мне просто дали их подписать. Зачем я бы человека оговаривал? — недоумевал Натик Алиев.

В тот момент, когда Айгерим Жумабекова увольнялась с мясокомбината, глава КХ, по его словам, по фиктивному скоту больше ни с кем с завода не работал.

Отметим, что судебное следствие сейчас идет в ускоренном порядке. Если раньше заседания длились 3 раза в неделю примерно по 4 часа, то теперь — по 5 часов.

По причине дефицита времени «под раздачу» попала подсудимая Виктория Порт, которая без уведомления судьи попросила вызвать скорую помощь. Из-за этого перерыв вместо 10 минут длился гораздо дольше.

— Да, у меня сахар упал, поэтому мне вызвали скорую, — пояснила подсудимая Порт.

— Говорите на процессе об этом, не конвою, без моего разрешения никаких скорых, — заявил судья Мерей Аманжулов. — Если в следующий раз вы по таким основаниям будете затягивать процесс, я буду это расценивать как нежелание участвовать в судебном процессе. Мы это можем сделать без проблем, УПК это позволяет. Предупреждаю всех сразу, чтобы потом это не было очередным доводом заявить мне очередной отвод либо расценивать как пытки некие.

Порт пыталась возразить, что у нее сахарный диабет и проблемы со здоровьем, но судья лишь отметил, что если всем присутствующим в зале провести скрининг, то проблемы выявят у каждого…

К слову, адвокаты и общественные защитники подсудимых считают, что такая спешка вызвана не собственно праздниками и потерей времени из-за них: дело в том, что уже через два месяца, согласно УПК РК, подсудимые по делу, находящиеся под стражей, должны по закону перейти под домашний арест, так как провели в СИЗО уже два года, а судебное следствие так и не закончилось.

Разговор об этом 18 марта во время перерыва состоялся между защитником подсудимого Антона Садвария Константином Геращенко и прокурором Жомартом Елеусеновым.

— Осталось два месяца, не успеют, я так думаю, придется всех под домашний арест отпускать. Тут уже ничего не придумаешь. Обвинение в особо тяжком нельзя предъявлять. Иного выхода нет, — сказал Геращенко.

— Есть выход, — ответил прокурор.

— Какой? По УПК нет, — заметил адвокат.

— А я не скажу. По УПК тоже есть. Есть заготовочка, — обмолвился Елеусенов, а потом добавил: «Я шучу. Вы правильно говорите».

Рассмотрение дела продолжается.