На процессе по «мясному» делу допросили сотрудника ДЭР, которого подозреваемые обвиняют в оказании на них давления

Сам свидетель все подобные факты отрицает

Все началось с допроса подсудимого Константина Говорова. Он рассказал, что его вынудили менять свои показания сотрудники ДЭР.

— Они угрожали, что закроют, Садвария тогда уже закрыли, и я понимал, что мне грозит, — отметил Говоров. — Какие им были нужны показания, такие я и давал, говорил, что знал о схеме давно.

— А вам говорили дать показания на Пархоменко? Мне просто говорили дать на вас… — задал вопрос подсудимый Александр Пархоменко.

Говоров добавил, что с жалобами на действия сотрудников ДЭР никуда не обращался, так как не видел в этом смысла.

— Когда мне предъявили иск, ко мне спустился прокурор и сказал: «Вы ничего не измените, в суде будете доказывать», — продолжил Говоров. — Кенжибаев требовал все подписать, но я не делал этого до последнего…

После на процессе допросили самого Жандоса Кенжибаева, сотрудника ДЭР. Во время досудебного расследования «мясного» дела он был руководителем следственно-оперативной группы.

— Оказывали ли вы давление на Говорова? Допрашивали ли его неофициально? — задавал вопросы свидетелю прокурор.

— Говорова я знаю, дело мною расследовалось, я был руководителем следственно-оперативной группы. Насколько я помню, Говорова я не допрашивал, делали это другие следователи. С защитником он давал те же показания, что и ранее без него. Так что я на него не мог оказывать давление. То, что сейчас говорит Говоров, это его способ защиты, я считаю. В деле имеется достаточно доказательств: он упоминал договоры о несуществующем КРС которые подписывал в январе и феврале, говорил, что КРС реально не видел, что договоры готовились по указанию Пархоменко бухгалтером Доброниченко. Я считаю, что он давал на стадии досудебного расследования реальные показания, как все было.

Далее адвокаты подсудимых снова подняли тему о разночтении материалов уголовного дела. Ранее они об этом уже говорили. Например, том 60 уголовного дела защитники получили для ознакомления в одном варианте и с одним количеством листов, а в суде увидели уже совершенно другую версию. Значит, том перепрошили и добавили другие листы?

— У нас 60 том и три разные описи, подписанные следователем — заметил адвокат Дмитрий Киселев.

— Действительно, выявлены расхождения. Почему такое могло произойти? — уточнил у свидетеля судья Мерей Аманжулов.

— При передаче копий защитникам, возможно, были переданы старые копии, — предположил Кенжибаев. — Мы предупреждали адвокатов об ошибках, дело многоэпизодное, просили сверять копии с оригиналами. Не наша вина, что они этого не сделали.

— Мы сверяли оригиналы с копиями. И копии 60 тома не отличались от оригинала. Он был прошит и пронумерован, — стоял на своем Киселев.

— Когда мы знакомились с 60 томом, заметили, что там документы просто приложены, но не подшиты, — высказалась подсудимая Виктория Порт. — Вы пригласили Рустема и стали выговаривать ему, зачем он выдал нам том, и сказали срочно его переделать. Потом вы еще просили переписать нас протокол ознакомления.

— Нет, такого не было, — отрицал Кенжибаев. — Возможно, некоторые листы были оторваны.

Подсудимая Доброниченко тоже рассказала о своем «знакомстве» с сотрудником ДЭР. По ее словам, в его кабинете была камера, но ее заклеили, чтобы происходящее там не попало на видео. Жандос Кенжибаев это тоже отрицал.

— 14 июня 2023 года, когда произвели обыск на заводе, ближе к вечеру меня доставили в ДЭР, — продолжала Доброниченко. — В ходе допроса в кабинет зашли вы и сказали, чтобы я соглашалась со следователем, так как против меня дают показания Говоров и Пархоменко и я должна быть умнее и давать показания против них. Почему вы навязывали мне свое мнение? Почему, если у человека погоны на плечах, то он считает, что он выше меня по статусу жизни? Что можно меня вывалять в грязи и лишить ребенка матери уже на два года только за то, что я отказалась с ним сотрудничать? Я два дня давала показания, но они их не приняли.

— Если было оказано давление с нашей стороны, вы должны были обжаловать это, почему вы этого не сделали? — спрашивал Кенжибаев.

— Я обжаловала! — парировала Доброниченко. — Жандос, вы лично в присутствии конвоя давали мне рекомендации, как я должна давать показания: что я знала всю схему, что сумма незаконно полученных субсидий была такая-то.

— И вы дали это показания? — уточнил Кенжибаев.

— Нет, конечно, это неправда же, — ответила подсудимая.

— Ну о чем речь тогда? Вы же не показали это, — подытожил сотрудник ДЭР.

Кроме прочего, адвокаты обратили внимание, что в деле была путаница с форматом ведения документооборота. Так как уголовное дело обширное, его решили вести в бумажном формате, однако спустя несколько дней одно из постановлений оказалось в ЕРДР в электронном варианте.

На эти вопросы Кенжибаев отвечал очень скудно и заявил, что сторона защиты вовсе хочет его запутать. Адвокаты же настаивали, что свидетель просто уходит от ответов, так как не хочет признавать свои упущения.

Адвокат Игорь Попов, ведя допрос, выяснил, что Кенжибаев мог присутствовать при допросах без внесения этого в протокол.

— Если я задаю вопросы, то это отражается в протоколе, если нет, то это не фиксируется, — подтвердил Кенжибаев, но отрицал, что оказывал на кого-либо давление.

Подсудимая Виктория Порт рассказала, что с 14 по 16 июня 2023 года ее допрашивали в ДЭР с 10 утра до 2-3 часов ночи. Во время допросов, как утверждает Порт, в кабинет заходили Жандос Кенжибаев и некий Бекишев и при ней обсуждали, что если задержанные не будут давать «правильные» показания, их сразу переведут в статус подозреваемых и арестуют.

Кенжибаев это отрицал.

— А было ли такое, что вы отводили меня к руководителю ДЭР и при этом говорили: «Пархоменко тоже просил о встрече, но его не приняли и только мне оказали такую честь»? — продолжала Порт. — И руководитель Абенов нависал надо мной, кричал, стучал по столу и требовал дать «правильные» показания. И вы там были, сидели в углу!

— Ну, это диалоги ни о чем…, — вмешался судья.

— Нет, такого не было, — стоял на своем Жандос Кенжибаев.

— А было ли такое, что после ареста Доброниченко вы меня подводили к ней и показывали, что она в наручниках, говоря о необходимости дать «правильные» показания? — еще высказалась Порт.

Она уточнила, что была арестована только спустя 5 месяцев.

— Было принято такое решение, так как Порт начала менять свои показания и хотела ввести в заблуждение следствие, препятствовала объективному ведению досудебного расследования, — пояснил этот момент свидетель.

— Нет, меня задержали потому, что я отказалась подписывать показания, которые мне давали на подпись. 5 месяцев я ездила в ДЭР, у меня лежал готовый пакет с вещами для СИЗО. Когда мне сказали, что надо дать показания по субсидированию и по договору, который не был подписан, а я отказалась, меня сразу задержали, — высказала свою версию Виктория Порт. — Я думала, господин Кенжибаев наберется смелости и мужества сказать, как все было на самом деле. У меня к нему вопросов больше нет.

Рассмотрение дела продолжается.

Татьяна ФАЙЛЬ, фото Нуржана СМАИЛОВА