«Начальника ДЭР не устроили мои показания»: по делу Beef Export Group продолжают допрашивать крестьян

Одни вину признают, другие — нет, а также заявляют о давлении следствия

Прерванное на две недели из-за отсутствия одного из адвокатов судебное следствие возобновили 14 апреля. За три дня рассмотрели еще несколько эпизодов уголовного дела.

Так, обвинения в незаконном получении субсидий после сдачи мнимого скота на мясокомбинат предъявлены супругам Сергею и Ольге Соколовым, проживающим в районе Б. Майлина.

Сергей Соколов, допрошенный на процессе, вину в мошенничестве признал и отметил, что раскаивается. Он рассказал, что уже давно занимается животноводством и в 2019 году открыл ИП «Соколов». После приобретения земли через несколько лет появилось КХ «Сункар».

— С 2016-2017 года мы начали заниматься породным преобразованием и подавали на субсидии. В 2023 году я хотел сдать бычков в «Терру», а потом узнал от ветврача Ербола Смагула, что можно сделать это на мясокомбинате (ТОО Beef Export Group — прим.ред.), — пояснил Сергей Соколов.

Он же добавил, что на Смагула вышла другая подсудимая Айгерим Жумабекова и предложила «подкинуть» такую идею ИП «Соколов».

— Айгерим я знаю давно, еще со времен ее работы в «Терре», — продолжил давать показания мужчина. — Я приехал на ветстанцию к Смагулу за ветсправками, чтобы действительно сдать скот, а он предложил мне схему по сдачу несуществующего КРС на завод.

Соколов согласился и поехал на мясокомбинат, где его встретила Айгерим Жумабекова, дала все необходимые бумаги и долговую расписку на имя Антона Садвария. Мужчина все подписал, а после они вместе поехали в банк снять полученные от сдачи мнимых 100 голов деньги — более 40 млн тенге.

— Все документы мне выносила Айгерим, больше на заводе я ни с кем не разговаривал, — уточнил Сергей Соколов. — Деньги я отдал ей же.

Далее все пошло не по плану. На субсидии подать заявку не получилось, так как изменились правила и ИП больше не отвечало установленным требованиям для субсидирования.

— Мы узнали об этом с Ерболом Смагулом, когда вместе подавали заявку, — продолжал Сергей Соколов. — Потом у меня возникла налоговая задолженность по факту денежных переводов. Мы с Ерболом обсуждали этот вопрос, выплачивать-то мне нужно было. Он сказал, что можно прогнать 200 голов через КХ «Жетистик» аналогичным способом и закрыть долг по налогам.

Это КХ, уточнил Соколов, зарегистрировано на его тещу, но мужчина всеми делами занимался сам. В итоге хозяйство смогло получить субсидии. Часть денег, за 50 голов, Соколов отдал Смагулу. Айгерим не получила ничего, за что потом «передавала привет через Ербола», как выразился Соколов. Еще 7,2 млн тенге передал, как ему сказали на месте, директору мясокомбината Александру Пархоменко.

— Но он был в маске, лица я его не видел, — подчеркнул Соколов, а позже, обмениваясь в зале суда вопросами с Пархоменко, уже заявил, что это точно был он.

Сейчас глава КХ гасит долг и отдает обратно государству полученные субсидии. Реальный КРС, который у Соколова был, он тогда сдал на юг без документов…

Его супруге Ольге Соколовой вменяются те же самые деяния, но женщина ничего не признает, отмечая: она подписала все, что ей давали на стадии досудебного расследования из-за угроз в адрес мужа.

— Сергей занимается хозяйством, а у меня свой бизнес — магазин, — рассказывала Ольга. — Ербола Смагула я знаю, потому что он был моим покупателем. Айгерим Жумабекову я видела один раз, когда мы ездили в город за арендными бычками.

Женщина утверждает, что от мужа слышала только разговоры о земле, которая была нужна для получения субсидий, в его дела особо не вникала, а о налоговой задолженности вовсе узнала, когда к ним домой приехали сотрудники ДЭР.

— А почему в допросах вы вину признаете? — спросил прокурор.

— Я вообще пришла сначала как свидетель, меня опросили быстро и все, — объяснила Ольга Соколова. — Адвоката мне не предоставили. Через время меня вызвали во второй раз, и начальника ДЭР не устроили мои показания. Меня в кабинете продержали более 3 часов. Бедный следователь бегал к нему в кабинет, показывал мои допросы и возвращался. В первом я написала, что признаю все по субсидиям, так как мне говорили: «Сейчас вы уедете в Тарановку, а мужа мы здесь закрываем». Поэтому я все и подписала. Перед самым окончанием следствия я приехала с адвокатом, зашел начальник ДЭР и сказал: «Или вы все подписываете, или мужа закрываем». Я подписала. Потом меня из свидетелей перевели в подозреваемые. Мы писали обращения в прокуратуру, на что нам просто отвечали: будет разбирательства в суде и все. Сам Ербол тоже сегодня сказал, что меня вынудили дать такие показания. Что они хотели от мужа моего, раз меня так шантажировали и мною управляли?

— А вам объясняли, что вы вправе не свидетельствовать против своего супруга? — задал вопрос адвокат Игорь Попов.

— Нет, не говорили. Я была одна, без представителя. В первый раз в такую ситуацию попав, все что угодно подпишешь…, — отвечала Ольга Соколова. — Меня как будто к чему-то готовили, подталкивали. Я знала, что муж подает на субсидии, он из этих денег всегда кредиты выплачивал.

Отвечая еще на вопросы от участников процесса, женщина уточнила, что давление на нее оказывал не следователь, а именно начальник ДЭР.

— Мне только здесь дали высказаться, — в сердцах сказала Соколова. — Мы столько писем в прокуратуру направляли…

По следующему эпизоду допросили главу КХ из Карабалыкского района Александра Кузьминых. Он рассказал, что менеджер мясокомбината Константин Говоров предложил ему сдать на завод КРС. Причем не мнимый, а настоящий. Скот на Beef Export Group приехал, его забили, с клиентом рассчитались. Но загвоздка в том, что бычки не соответствовали критериям субсидирования, а деньги за них государство КХ заплатило. В документах на скот написали те данные, а именно возраст, какой был нужен.

Знали ли об этом сотрудники завода и имеют ли отношение конкретно к этим субсидиям?

Отвечая на вопросы, Александр Кузьминых сказал, что заявку на субсидии он подавал сам и никому из сотрудников завода о своем намерении не говорил.

Но в его показаниях нашли противоречия: глава КХ в разных допросах говорил, что Говоров то знал про то, что бычки не попадают под субсидии, то не знал…

— Так в ветсправках возраст не был отражен. Как Говоров мог его знать? — спросил подсудимый Александр Пархоменко.

Сам Говоров тоже пытался это уточнить, поэтому несколько раз задавал Кузьминых один и тот же вопрос.

— Сколько можно это выяснять? — сделал ему замечание судья Мерей Аманжулов. — До этого он сказал, что вы знали.

— Почему тогда меня оговаривают? Моя же судьба решается! Вы можете это понять? — обратился к судье Говоров.

— Вопрос снимается, — отрезал Аманжулов.

— Говорова в свои планы я не посвящал. Без его указаний подавал на субсидии, — в итоге резюмировал Кузьминых.

— Получается, вы один всех вокруг пальца обвели, никого не посвящая? — переспросил судья.

— Никого не посвящая, да. Я осознал свою ошибку. Больше этого не повторится, — заключил глава КХ.

На этой неделе адвокат подсудимого Антона Садвария Константин Геращенко ходатайствовал об изменении меры пресечения для своего подзащитного на подписку о невыезде.

Он отметил, что Садварий находится под стражей 1 год 9 месяцев и 15 дней, и судебное следствие показало несостоятельность обвинения в отношении Садвария.

— Обстоятельства, изложенные в обвинительном акте, не нашли своего подтверждения. Лицо, обвиняемое в мошенничестве, должно участвовать в этом, но он даже не знал, что совершаются такие преступления, — отметил Константин Геращенко и попросил изменить меру пресечения для Садвария.